Верхом на птице счастья
Шрифт:
– Таких совпадений не бывает, – покачала головой Леся.
– А тут случилось. Совпадения, они на то и совпадения, чтобы когда-то совпадать.
– Ну… Не знаю. А зачем дворецкому убивать свою хозяйку?
– А что… Что, если они вовсе не дворецкий и хозяйка?
– А кто? Любовники? Так по возрасту Эдмонд бедной Катарине годился в дети.
– Вот именно, – многозначительно произнесла Кира. – То-то и оно. Понимаешь, куда я клоню?
Но Леся не стала врать и откровенно призналась:
– Нет. Не понимаю. На что
– Когда меня Эдмонд отвел в сторонку перед уходом, знаешь, о чем я подумала?
– О чем?
– Мы ничего не знаем про него! Он говорит, что он поляк по происхождению, но по-русски говорит совершенно чисто. Так что запросто может оказаться нашим соотечественником.
– Ну и что? На курорте полно русских. Пусть Эдмонд даже и русский, что с того?
– А вдруг Эдмонд и Катарина – это мать и сын?!
У Леси глаза буквально полезли из орбит. Совсем не это она ожидала услышать от своей подруги. Совсем не это.
– Что-о-о?
– А то! Эдмонд и есть тот сданный Катариной в приют малыш! Он вырос, затаил против мачехи зло, приехал и убил ее!
– И ждал этого целых десять лет или даже больше? Сколько Эдмонд служит Катарине? Десять лет или сколько?
– Выжидал подходящий момент.
– Все десять лет? Жил с ней в одном доме, готовил ей еду и постель и ни разу не выдал своих чувств?
– Вот видишь! – обрадовалась Кира. – Ты тоже предполагаешь, что Эдмонд может быть великолепным актером!
Но Леся покачала головой. Ей их милый Эдмонд кровожадным убийцей отнюдь не казался. И даже более того, она бы всем сердцем желала, чтобы он им и не оказался. Потому что ей показалось, что между Эдмондом и Кирой проскочила какая-то искра. И пусть любви между ними и не возникнет, но хорошими друзьями тоже не разбрасываются.
Сама Кира думала о другом:
– И все равно, виноват Эдмонд или нет, надо будет поточнее выяснить его родословную.
И Кира помчалась следом за Лазарем, который еще не успел скрыться за поворотом. Однако удача отвернулась от нее, потому что, не достигнув своей цели, Кира наткнулась на какую-то преграду. Преграда сначала сдавленно охнула женским голосом, а потом завопила:
– Смотреть надо, куда прешь, корова неуклюжая!
– Ой, извините!
Кира действительно признавала за собой вину. Бежала, не глядя по сторонам и стараясь лишь не упустить из виду спину господина Лазаря, и вот вам результат. И старикана упустила. И еще какой-то противной девке ногу отдавила.
Подняв голову, Кира воскликнула:
– Ничего себе! Ангелина! Ты?!
Удивление Киры было тем больше, что она впервые встретила Ангелину – дочь Геннадия и Антонины в гордом одиночестве. Прежде с ней всегда были ее родители – отец, мать или иногда даже они оба сразу.
И поэтому теперь Кира быстро воскликнула, озираясь по сторонам:
– А где же твои родители?
Но дочь Геннадия и Антонины отнюдь не торопилась высказать радость от нечаянной встречи со знакомой. Набычившись, она оттолкнула обеими руками Киру от себя и воскликнула:
– Пошла прочь! Отстань от меня, дура!
И ничего больше не прибавив, поковыляла прочь. Прихрамывала девушка весьма сильно. Что да, то да. Но Кире все же казалось, что она ей отдавила другую ногу.
– Наверное, на маршруте, катаясь с горы, связки повредила. Бедняжка, как же ей больно! – сочувственно пробормотала Кира, глядя ковыляющей Ангелине вслед, и снова помчалась дальше.
К сожалению, догнать Лазаря и подкинуть ему еще работенки у Киры все равно не получилось. Она была вынуждена вернуться назад к дожидающейся ее на углу у зеленого дома Лесе. По дороге Кира высматривала Ангелину, но пострадавшую девушку тоже не было видно. Видимо, она зашла в какое-то из близлежащих кафе или ресторанчиков, чтобы немного посидеть там и передохнуть.
Леся нашлась на том самом месте, где Кира ее и оставила.
– Ты тут Ангелину не видела?
– Кого?
– Дочь Гены и Антонины.
– Нет. А что? Должна была?
– Да. Нет. Не знаю. Встретила ее на улице и… Одним словом, не важно!
– Если не важно, то пошли спать, – зевнула Леся. – Лично я на ногах после сегодняшней бурной ночки не стою. И перед глазами все плывет. И голова болит.
– Голова у меня тоже болит. Не думай, что ты такая исключительная. И спать я хочу не меньше твоего. Только…
– Что только? – насторожилась Леся. – Опять какие-нибудь твои штучки?
– Слушай, а давай и правда пойдем к себе. Только по дороге еще зайдем в полицейский участок!
И увидев переменившееся выражение лица Леси, заканючила:
– Ну что тебе стоит? Ну, пожалуйста! Нам все равно по дороге! Ну, только на минуточку заглянем!
– Знаю я твою минуточку. Как зайдем, застрянем часа на два, не меньше!
Но все же она дала свое согласие. И Кира, подхватив Лесю под руку, потащила засыпающую на ходу подругу к полицейскому участку. Там Леся мирно устроилась в уголке и принялась клевать носом, благо здешний участок совершенно не был похож на российские среднестатистические отделения милиции.
Тут было очень даже чистенько и уютно. Для посетителей стояли удобные стулья, диванчики и даже кресла. И самое главное, тут не воняло потом, грязными носками и табачным дымом, а веяло каким-то очень легким и нежным ароматом. Видимо, тут регулярно мыли полы и брызгали освежителем воздуха. Или даже стояли дезинфицирующие воздух аппараты, вроде наших ионизаторов или ламп Чижевского, убивающих вредные бактерии.
Да и сами служащие тут были милы и приветливы. Во всяком случае, с Кирой они держали себя именно так. Для переговоров сгодился один из полицейских, приезжавших в дом Катарины за ее телом. Парень неплохо знал английский. И увидев Киру, воскликнул: