Верхом на «Титанике»

Донцова Дарья

Я, Ваня, очень многое поняла! Знаю, как убили Олесю, Машу, Риту и крошку Настеньку. Кстати, ты указал мне правильный путь. Не зря говорят: миром правит случай. Не помоги Иван Павлович милой старушке, заведующей библиотекой, не начнись на улице дождь, не заговори господин Подушкин с бабушкой, выдающей книги, не раздобудь ты информацию о Маше, не сдавшей вовремя литературу… Короче, ключ в книгах.

Я уставился на Нору.

– Да-да, – закивала та, – а сейчас ступай спать. Большой сбор назначен на завтра, на пять часов после обеда.

Утром следующего дня я отсыпался, вылез из-под одеяла в районе обеда и пошел на кухню пить кофе.

– Здоров ты подушку давить, – упрекнул меня Лева, надевая ботинки, – дрыхнешь и дрыхнешь, весь опух, даже глаз не видно!

Почему-то его замечание задело меня, я решил уколоть наглеца и ехидно поинтересовался:

– Лева, что с пари? Когда залезешь в блендер?

Внучок выпрямился.

– Сказал же вчера: надо кое-что купить. Думал, это просто, ан нет, в ближайших магазинах не нашлось, придется поискать. Кстати, мы время не ограничили! Дату исполнения пари не называли, я могу готовиться сколько хочу.

– Понятно, – ухмыльнулся я, – принцип Хаджи Насреддина. Он, помнится, подрядился у падишаха научить осла петь песни и тоже время не обозначил, рассуждал просто: буду делать вид, что занимаюсь вокалом. А там, глядишь, ситуация сама собой разрулится. То ли ишак подохнет, то ли падишах умрет.

Лева открыл дверь на лестницу, я, продолжая смеяться, двинулся за кофе.

– Ваня, – прозвучало за спиной.

Я обернулся.

– Слушаю.

– Сегодня вечером, самое позднее завтра, Лева влезет в блендер!

– Ой-ой, не пугай меня! Неужели ты получил стопроцентно верные сведения о глобальной мировой катастрофе, – захохотал я, – в землю врежется астероид, и все население погибнет! Некому будет отметить: Лев Гладилин свалял дурака!

Дверь захлопнулась, я в распрекрасном настроении позавтракал, лег в спальне на диван с намерением почитать книгу, но неожиданно попал в мягкие лапы Морфея.

– Вставай! – заорали над ухом.

Я подскочил и чуть не свалился с дивана – посреди комнаты возвышалась Ленка.

– Похоже, вы, Иван Палыч, сон-травы обпилися, – укоризненно сказала она, – зову, зову, глаз не продираете! Все в сборе, вас одного поджидают!

– Кто? Где? – забубнил я, сбрасывая остатки дурмана.

– А в хозяйкином кабинете, – сообщила домработница, – мне туда велено чаю подать.

Следующие пять минут я судорожно приводил себя в порядок, а потом, двумя прыжками преодолев коридор, влетел в рабочую комнату хозяйки.

– Знакомьтесь, Евгений Константинович, – тут же заявила Нора, – спящий принц, по совместительству мой секретарь Иван Павлович Подушкин. Подходящая фамилия для человека, способного сутки провести в сладких грезах.

Молодой мужчина, сидевший в кресле у письменного стола, встал и протянул мне руку.

– Можно просто Женя, – сказал он.

– Иван, – кивнул я и услышал легкое покашливание.

Я повернулся на звук.

– Макс! Какими судьбами! – обрадовался я.

– Женю привез, – ответил Воронов, – он мой коллега, работает по делу Шульгина.

– Ну, процедуру знакомства можно считать состоявшейся, – в нетерпении забарабанила пальцами по столу Нора, – давайте работать. Предлагаю повестку дня: я рассказываю о своих заключениях, и мы сравниваем их с вашими! Начинаю!

Я постарался сохранить серьезное выражение на лице. Нора в своем репертуаре: желает быть первой во всем, она даже в костер прыгнет вне очереди.

– Жил на свете Юрий Шульгин, – тоном сказительницы завела Нора, – не богатый, но и не нищий, так, середнячок. Имел маму, брата, невестку, преподавал в институте и, в принципе, был доволен жизнью. Вот только денег нашему Юрочке катастрофически не хватало, он бы смирился с постоянной пустотой в кошельке, но его мама, Ася Михайловна, без конца пинала сына и зудела:

– Посмотри вокруг, люди миллионами ворочают, а ты!

Спорить с агрессивной Асей Михайловной в семье не решались, мать могла распустить руки, отвесить пощечину. К Николаю Ася Михайловна не приматывалась, просто не видела в этом смысла, младший сын напоминал фигуру из пластилина: пнешь такую – останется вмятина, погладишь руками – дыра заделается, но сам по себе он не вернет былую форму. Жена Николаше попалась ему под стать, невестка была порабощена свекровью, служила в доме домработницей, носилась на цыпочках от плиты к мусорному ведру, словом, никаких подвигов от этой пары Ася Михайловна не ждала. Но Юрий! Он был намного симпатичнее брата, мог легко завязать отношения с женщиной, понравиться ей и частенько приводил домой подруг.

Ася Михайловна бдительно следила за старшим сыном. Мать понимала: он не способен сделать карьерный рывок, да и зачем? Ну напишет докторскую диссертацию, станет в конце жизни заведующим кафедрой, но богатства занятия наукой не принесут. Оставалось одно: удачно женить «мальчика», а того, как назло, тянуло к голодранкам, молоденьким дурам без роду и племени, провинциалкам, мечтавшим о столичной прописке.

Ася Михайловна сразу сделала стойку, узнав о новой ученице Юрия, богатой женщине Рите Альварес.

– Это твой шанс, – ультимативно заявила маменька, – изволь окрутить мадам.

Юра попытался отбиться.

– У нее ребенок. А среди сотрудников ее фирмы ходят слухи, что Рита подцепила Эдуарда на панели.

– Ерунда, – отмела все аргументы Ася Михайловна, – мы прозябаем в нищете, ты обязан постараться.

Шульгин пошел на поводу у матери, к слову сказать, он и сам хотел пожить богатым человеком, надоело носиться по ученикам.

Юрий нравился женщинам, кроме приятной внешности он обладал умением красиво ухаживать. Рита быстро попалась на крючок.