Верховия. Источник
Шрифт:
В этом безлюдном мрачном месте у меня есть возможность прислушаться к себе. Это не тюрьма, со мной Эрвин. От понимания того, что он рядом, тренируется в спортивном зале, меня отпустило. Мой магнит, который безошибочно тянет к свету. Эрвин занимается с Мечиславом на мечах, мне тоже пора приступать к упражнениям, которые показал Княжич. Вместо бесчисленных страхов проявить чистоту восприятия. Убрать заторы, покинуть запасные пути и нестись вперед, как бронепоезд.
Я сделала несколько упражнений на раскрытие грудной клетки,
Через три минуты дыхательной практики я выдохнула и зависла, наслаждаясь внутренней тишиной. Еще три минуты я дышала в ритме секунд, спешащих на свободу из замкнутого лабиринта. Выдох. Сознание повело, но некоторые отвлекающие мысли просочились в голову. Отдых. Еще три минуты интенсивных вдохов. Всё. Не дышу, и не хочется, парю в безвоздушном пространстве.
На земле Эрвин, лежит на спине, застыл, боясь шелохнуться, напряженно следит за мной, будто ждёт. Вглядываюсь, придвигаюсь чуть ближе, хочу ощутить его запах. На грудь к Вышневу падают клочья пены из моей пасти. Я всё ближе, всматриваюсь в широко распахнутые глаза. Какой у них цвет? Серый? Синий? Жёлтый? Голубой!
Образ впечатывается в сознание, машинально прикасаюсь к кулону на шнурке. Подчиняясь зову сердца, стремительно взвиваюсь в облака с крыши Башни, устремляюсь в темное небо. Замерев, хочу рассмотреть ускользающее видение. Мне очень страшно.
Что это было? Распахиваю глаза. Смена картинки не пугает, сейчас меня ничто не способно напугать, но иррациональный страх сдавливает грудь, прерывистый выдох вырывается из горла. Обострившееся сознание требует проверить догадку, желание сию минуту осмотреть крышу башни толкает меня вперед.
С тяжёлым предчувствием выхожу из комнаты, по крутой лестнице взбираюсь вверх (просто кайф для верховенцев, но мне не смешно), достигаю верхней площадки, толкаю металлическую дверь и вот она – круглая верхушка Башни Ветров. Да, это здесь! Отсюда стартовала алая драконица из моего видения. Холодный ветер вместе с колючим дождем выбивают из моего тела последние крохи тепла. Меня трясет от подступающего беспричинного ужаса и предчувствия беды. Холод усиливает мои ощущения, к тому же я стою босиком на каменных плитах.
Промокнув и промерзнув до костей, я ступила под защиту крыши. Вода текла с меня ручьями, оставляя лужи на лестнице, смывая слёзы – следы моей слабости. Холод и дождь сделали благое дело, истерика отступила, вернув мне подобие контроля.
Наверно, я слишком уверовала в себя, потому что застыла перед дверью в комнату Эрвина. Желанию зайти не противилась. Комната оказалась пуста. Трясясь от холода, оставляя мокрые следы от босых ног, я подошла к шкафу и открыла его. Аккуратным рядком здесь были развешаны немногочисленные мужские вещи. Рука машинально потянулась к белой рубашке с длинным рукавом, я приложила её к лицу. Запах был головокружительным, я вдыхала его, забыв о времени.
Сбросив с себя мокрые тряпки, прямо на голое тело я натянула рубашку, она мне доходила до середины бедра, как платье. Мягкая ткань льнула к телу, я села на пол, поджав под себя ноги, закрыла глаза, погружаясь в знакомый запах мокрой хвои и мускуса. Слегка покачиваясь, словно в трансе, пьянея от тонкого аромата, без труда вызвала знакомый образ. Окутанная тишиной и странным томлением, я с трудом открыла глаза. В дверях стоял Эрвин голый по пояс в свободных спортивных штанах. С тёмных волос на его плечи и грудь капала вода, блистая искрами на загорелом теле, мышцы перекатывались под кожей, излучая почти ощутимый жар. Моё бедное маленькое сердечко встрепенулось и ускорило бег.
– Что случилось? – он ошарашенно глянул вокруг, мгновенно оценив лужи на полу, мокрую одежду, и шагнул внутрь с отчаянной решимостью защитить меня от всего мира.
– Замерзла, – ответила тихо, на пределе слышимости.
Взгляд Эрвина потемнел, как вода в Ледяном озере перед грозой. Минуту мы молча смотрели друг на друга. Эрвин сделал шаг, я плавно поднялась ему навстречу. Расстояние между нами сократилось, жар мужского тела становиться сильней, меня уже ощутимо потряхивало. Руки Эрвина опустились мне на плечи, я не отстранилась от его горячих ладоней.
Да. Проносится в сознании, и я тону в глубине его глаз. Долгий томительный миг глаза в глаза, и Эрвин склоняется ко мне. Его лицо так близко, что вдох застревает в моей груди. Я плавлюсь в чувственном плене его рук, голос подводит меня, мелко вибрирует, как и моё тело.
– Почему ты… выбрал меня? – смотреть на полуобнаженного Эрвина, видя его горящий взгляд, чувствуя жар его тела, говорить с ним, преодолевая смущение и невероятное волнение, стоит титанических усилий. Я стараюсь выровнять дыхание, унять дрожь тела.
– Я не выбирал, – голос Эрвина стал тягучим, как мед, – тебя выбрало моё сердце. Ты – мой воздух, моя жизнь, – потемневшие глаза Вышнева горят голубым огнем.
– Мироздание перепутало дороги, – я пытаюсь шутить, слишком велико напряжение между нами. Не влезай – убьёт, обычно говориться в таких случаях.
Медленно, как в трансе, глажу Эрвина по щеке, он притягивает меня ближе, прижимает к груди.
– Я благодарен ему за этот подарок, – шепчет мне в губы, нежно прикасаясь к ним.
– Эрвин, – мой хриплый стон подобен взрыву внутри меня. От вкуса его губ, от прикосновений, моё тело пронзает с головы до ног. Вот она – черта, грань, куда я проваливаюсь, теряя контроль над собой.
Его губы сладкие, их прикосновения словно крылья бабочки прокладывают дорожку от виска, к щеке, кончику носа, к губам, разносят по телу необычайный восторг и негу. Эрвин прикасается самым нежным, необыкновенным поцелуем. На задворках сознания ревнивая мысль: «Кто его научился целоваться?».