Шрифт:
Глава 1. Не то, чем кажется
Лёжа на старом топчане, подложив руки под голову, Эрвин приморозился взглядом к трещине на потолке. Транс под названием «даже не попрощалась» продолжался несколько часов.
Соня исчезла, оставив после себя лишь небольшую вмятину на кровати и Эрвина с пустой, как барабан головой, потому что он сам оказался пустым местом для неё. Никому раньше Эрвин не поверил бы, что Соня могла так поступить.
Но осиротевшая комната служила доказательством его самообмана. Переступив порог своего мира, Соня даже не вспомнила о нём, не оглянулась, не кинула прощального взгляда. Вновь и вновь Эрвин возвращался в прошлое,
Пылкая речь матери обратила Эрвина в соляной столб. По мнению Авивии, сын должен был броситься на поиски беглянки, выспросить подробности, выразить хотя бы толику удивления, а он молча уселся на табурет и просидел неподвижно, пока она не окликнула его. Как будто очнувшись, Эрвин встал, окинул мрачным взглядом пустую комнату и ушёл.
Теперь уже Авивия застыла у порога, вопросы, рвавшиеся с языка, обернулись страшным осознанием. На улице не вспыхнула молния, гром небесный не расколол землю, но мать в секунду прозрела. Она покачнулась, рукой ухватившись за дверной косяк.
Её сын связался с дверницей. Она хотела закричать от ужаса, но только хватала воздух побелевшими губами, чувствуя, как в груди разрастается паника и бешено колотится сердце.
Соня – дверница!
История их семьи вернулась к тому, от чего бежала много лет назад. В игру вступило новое поколение, чтобы попасть в место не пройдённого урока. Кто-то невидимый расставил фигуры на доске, и сейчас собирался доиграть незаконченную партию.
Вглядываясь в события прошедших лет, Авивия всё больше начинала сомневаться, невидимый червячок точил изнутри и нашёптывал, что она просчиталась, допустила ошибку. Что все было не так, как казалось в момент трагедии. Как человек прикрывает тело одеждой, так таит истинные мотивы и цели, умудряясь при этом обманывать даже себя.
Два десятка лет Авивия Вышнева носила маску, под которой скрывала истинное лицо, потому что путеводными звездами на её пути стали страх и разочарование. Они заставляли играть не свою роль, предавать себя раз за разом, всё глубже погружать в трясину безысходности. Авивия подошла к черте, когда уже не было сил притворяться, но стать правдивой не хватало смелости. Она не пыталась никого учить и менять, ей хватало самой себя.
Когда-то Авивия страстно любила мужа, но из-за него отца обвинили в дверничестве, и он погиб. Авивия закрыла сердце на замок. С той поры радость покинула её. Нынешняя жизнь предстала перед ней как на ладони: пустой и бессмысленной. Она хотела быть счастливой, а стала вечно дрожащей игрушкой в руках нескончаемого страха. Он диктатором стоял над ней, руководил и направлял. Сегодня страх подобрался так близко, что у Авивии кружилась голова, и не было ни одной ясной мысли.
Но даже сейчас, ощущая тоску и зловещие предчувствия, Авивия страстно желала содрать приросшую намертво маску, преодолеть панику и смятение.
«Папа, как мне тебя не хватает, ты был таким мудрым. Что мне делать, папа?» —Авивия вытерла слёзы и взяла в руки игрушечного человечка. «Надо унести его в лавку, – подумала она, – там ему будет лучше».
Мысль об отце перебил Дурмитор, заглянувший в комнату. Увидев плачущую жену, он недовольно поджал губы и, громко топая ногами, отправился на поиски съестного. Эх, зря он связался с женщиной, сын которой, что драконья отрыжка, полыхнет огнём, и вмиг запылаешь. Взрослый мужик всерьёз боялся юнца, – и не напрасно. У семейки Вышневых имелись секреты, которые словно чёрные дыры, притягивали, манили к себе, норовя заглотить без остатка любопытного зеваку.
Мнительный Дурмитор боялся расспрашивать о тайнах семейства, придерживаясь стратегически важного принципа, меньше знаешь – крепче спишь. Ему всегда хотелось вести размеренную, спокойную жизнь с геранью на окне, горячим супом в кастрюле и покладистой молчаливой женой – хранительницей домашнего очага. Но у судьбы-злодейки на столь достойного мужа были иные планы. При всех добродетелях Авивии, которая, действительно, являлась примерной женой, Дурмитор ощущал себя мухой, попавшей в тот самый желанный суп.
Мужчина поёжился. Ох, не к добру слёзы супружницы. Сырой вечер прокрался в дом и пробрал его до костей.
Не один только Дурмитор разжигал печь, кляня промозглую погоду. В этот вечер многим было не по себе. Энобус накрыл густой туман. Он приполз с реки, скрыл очертания домов, улиц и прохожих, укутав их в невидимую серую шаль. Туман старался изо всех сил, желая, чтобы в беспросветном мареве все самые тяжелые и мрачные предчувствия, явили свои зловещие очертания.
В доме Ильзы Раструб не было ни одного светящегося окна. На самом деле, в гостиной горел камин, какие редко могли позволить простые люди. Отсветы пламени всполохами плясали по стенам и мебели, но тёмные шторы, полностью драпирующие окна не давали ни малейшего шанса заглянуть внутрь дома, как и в голову стальной леди. Никому она не поверяла своих мыслей.
Ильза Раструб – глава Совета Меры имела всё, о чём когда-то мечтала в детстве, стоя на огороде с поливальным шлангом. Девчонка из бедной сельской семьи и подумать не могла, что её мечты осуществятся. Сейчас она имела даже больше из того, о чём мнилось в далеком детстве.
Как же ей повезло. После инициации на Высотомере Ильзе предложили стать гонщицей. Да, и как могло быть иначе. С результатом «80-35» девушку без промедления взяли в команду Чернорая. Здесь пришло всё и сразу.
Могучий дракон, восхитительные полёты, победы в гонках и главное любовь. Любовь, которая накрыла с головой. Неимоверное, страстное чувство не давало передышки, как будто Ильза постоянно кусала жгучий перец, и никак не могла унять пожар в горле. Каждую минуту она думала о своем избраннике, ложилась спать и вставала с мыслью о нём. Теперь без своего кумира она не представляла существования. Она жила и дышала им. Ильза стала верным товарищем своему капитану. Они постоянно были рядом, и когда до полного счастья, по её мнению, остался маленький шажочек, всё начало рушиться.
Её кумир был слишком красивый, слишком обаятельный, слишком победительный, слишком притягательный для других. С первой неожиданной зазнобой своего возлюбленного Ильза справилась быстро и без видимых усилий. И хотя их мимолетная связь повергла её в ужас, Ильза превозмогла эту боль и даже порадовалась, как легко удалось обезвредить соперницу. Но тайная женитьба возлюбленного повергла Ильзу на дно пропасти. Теперь она знала, где находится её персональный ад. Кажется, в тот момент она могла убить кого угодно, но под руку попался только чёрный воронёнок с поломанным крылом.
Чтобы прийти в себя, Ильза закрутила отвратительный роман, который не принёс желанного облегчения. И всё же она не сдалась. Предательство любимого мужчины закалило её. Она затаилась, научилась улыбаться с ледяными глазами, изображать то напускную радость, то сожаление.
– Наш капитан скоропалительно женился, – говорила она, пожимая плечами, – все в шоке, особенно его семья, – и притворно вздыхала, – все так переживают.
«Надо подождать, – твердила она себе, – просто подождать, я скину самозванку с трона. Я займу её место».