Верховный Главнокомандующий
Шрифт:
Практически, весь 1916 год генерал Шуваев — это счастливое исключение в «лампасноносном стаде баранов» являлся Военным министром и, именно при нём была самая грандиозная наша победа — знаменитый Брусиловский прорыв. Затем, Дмитрия Савельевича, в результате каких-то интриг сняли с Военных министров и, Империя тут же (не знаю право, случайно это произошло или «не совсем» случайно), накрылась сверху грандиозным лохматым «тазом»…
По «существу», все возникшие вопросы решили сравнительно быстро — хоть и, пару раз довольно горячо поспорили… Затем, поговорили
«Пожалуй, Военным министром его ставить не стоит — всяк должен быть на своём месте, а эта должность не столько хозяйственная — сколько политическая. А, вот дать ему два дополнительный «новых назначений» — которые он и, так «повезёт» на своём генеральском горбу, но немного позже — в декабре, обязательно надо».
— Дмитрий Савельевич! Думаю, для более оперативного снабжения войск, необходимо выделить из «Главного интендантского управления», отдельное «Главное полевое интендантство» и образовать при моей Ставке «Управление главного полевого интендантства»…
Тот, хоть и удивился зело, но больше обрадовался:
— Давно назревшее введение, Ваше Императорское Величие! Сам неоднократно подавал рапорты в Главный штаб, ещё при Великом Князе.
— Вот и, замечательно! Пишите необходимые документы, создавайте и возглавляйте эти структуры господин генерал.
Далее:
— Что больше всего мешает Вам и вашему ведомству, в деле снабжения войск?
— С каждым днём, все острее и острее ощущающаяся полная дезорганизация в ведомстве Путей сообщения, Ваше Величество! — ответ, думаю, был готов и вертелся у него на языке давно, — для доставки на фронт всего необходимого недостаёт — по словам железнодорожников, подвижного состава и, в то же время на станциях простаивают неделями порожние товарные составы — а под жильё для беженцев занято свыше сто двадцати тысяч вагонов.
Так, так, так… Интересно!
— Кто у нас в Империи заведует беженцами, не напомните?
— Если мне не изменяет память, то — сенатор Зубчанинов. Был у нас с ним разговор, но по его словам, расселить беженцев с Висленского края и Галитчины больше некуда…
Стебаюсь, однако:
— Не может быть! А у себя в особняке, поселить хотя бы одну семью он не пробовал? В столовой, например — а кушать можно с прислугой на кухне.
Генерал, только шеей повертел, типа — ну и чудишь ты, Ваше Величество!
А почему бы и, нет?!
Надо издать указ об подселении беженцев в дома городской и сельской буржуазии. К творческой интеллигенции — так любящей писать и болтать об страданиях народа под гнётом Самодержавия и, в особенности — профессуру надо обязательно не забыть: «Собачье сердце»-ремейк.
ХАХАХА!!!
Мысленно, потираю руки в предвкушении удовольствия: вот визгу то поросячьего будет!
Ничего: пусть привыкают — при большевиках, эта «привычка» пригодится.
Подумав, спрашиваю:
— Заставлять не буду и пойму, если откажитесь… Но, если я поручу Вам — справитесь с железнодорожной проблемой, Дмитрий Савельевич?
По всему видно, генералу — страсть как не хочется ещё и, это вонючее дерьмо, голыми руками разгребать! Однако, долг берёт вверх:
— Справлюсь, Ваше Императорское Величество!
Всегда бы и, со всеми так!
— Тогда ждите моего приказа об подчинении Министерства Путей Сообщения — Главному интендантскому управлению, господин генерал.
Был и совсем неожиданный визитёр…
— Генерал-адъютант Куропаткин Алексей Николаевич, — прочитал как-то поутру Генсек Мордвинов, в списке просящихся на аудиенцию, — цель — просьба о назначении…
Таких, прозванных генералом Алексеевым «нанимающимися» — изрядно ему надоевших ещё при прежнем Верховном, здесь до недавнего времени было полно. Отставники по возрасту, здоровью или по «делам минувшим», отощав на «уменьшенном содержании» приезжают «наниматься» в Ставку и, готовые любезить перед каждым офицером Штаба — чтоб получить новое назначение.
С взятием же мною этой должности, прослышавшие об том «отказники» — даже получившие при Николае Николаевиче «отлуп» по несколько раз, буквально оккупировали Могилев и, используют любую возможность, чтоб попасться на глаза — если не царю, так кому-нибудь из Свиты.
Назначенный мною комендантом города, генерал-майор Степанов наведёт с этим делом порядок, но это будет несколько позже…
— …Ааа, вот и наш маньчжурский «герой» пожаловал! — очень было бы интересно побеседовать с сей исторической личностью, — сами как думаете, Анатолий Александрович — стоит ли мне с ним беседовать и, давать назначение?
— Всё в воле Вашего Величества, — недолго подумав, отвечает мой Генеральный секретарь, — но, при всех своих недостатках (ему не хватает решимости и твердости воли) и, неславном боевом прошлом, Алексей Николаевич пользуется любовью среди простых солдат и уважением среди генералов и офицеров. Он работоспособен — может провести «за столом» целый день, аккуратен и немало сделал наведения порядка в войсках, их довольствии. Что касается военных неудач…
— …В той войне, аблажались все без исключения, — закончил я за него, — все, начиная с Императора! Ладно… назначьте генерал Куропаткину аудиенцию в общем порядке.
Через день, ко мне в купе-вагон заходит седой, отяжелевший старик и, бодренько так:
— Здравия желаю, Ваше Императорское Величество!
— Здравствуйте, господин генерал! Присаживайтесь, прошу Вас…
Побеседовали, сначала на отвлечённые темы — о погоде, о здоровье, о делах на фронте — то, да сё… Вижу — старикан то, ещё — ОГО-ГО!!! В здравом уме, как говорится и при ясной памяти.
«В реале», вспоминаю из «Вики», мой Реципиент поставит Куропаткина сначала на корпус, затем на армию, потом — заведующим Северным фронтом. На всех перечисленных должностях, этот генерал — хоть и будет пользоваться «любовью и уважением» подчинённых, но ничем Отечество или — хотя бы себя, не прославит… Печально, вроде — хороший человек и небезталантливый, даже!