Верховный жрец
Шрифт:
Председательствовал лекс Норей, старающийся выглядеть грозно, но меня так и порывало выкрикнуть: «Да скажите уже кто-то, что Норей выглядит смешно!». Он нормальный парень, смелый, не прятался за спинами во время боя, я сам видел, как он срубил железным топором одного врага. Но пока внешностью не дотягивает до образа вождя. Рожица грозного человека на милом мальчишеском лице — это комично.
Рядом с лексом восседал Никей. К нему в бою вообще без претензий. Вылазка на колесницах, как только сейчас я понимаю, была эпичной, дерзкой и очень даже результативной. Такого нелинейного хода противник не ожидал, потому и поплатился. Мы убили
Рыкей был по левую руку от молодого вождя, так он и был, по сути, третьим человеком в племени. Вот вновь задаюсь вопросом: а я какой по счету? Или вне ранжирования? Ну да ладно о себе. Я и так красавчик, построил крепость, создал железные предметы, но чего уж там. Или то, что я разгромил, почитай в одиночку, врага на реке? Ну не стоит же скромному, пусть и самому умному и красивому, человеку об этом говорить. И я не скажу, что все живы только потому, что я тут есть, потому как в причину своей скромности, так не считаю… считаю.
Черт всех их побери! Почему обо мне нет ни слова? Я — единственная причина побед, давно бы уже погибшего племени Рысей.
Между тем, совещание шло. Не взирая на то, что куча мыслей роились в моей усталой голове, я должен был участвовать в Совете. И некоторые моменты заставляли эту больную голову все же напрячься. Пальцев рук, ног, чего-то там еще… Нормальных числительных не придумали? Туземцы, блин. Теперь переводи в цифры, сколько убитых врагов, ну и взятых в плен. Подсчитал… Сто три убитых, сорок шесть в плену. И нужно было бы подумать именно о нейтрализованных врагов, но думалось, почему-то о грязных ногах.
— И сколько у них осталось? — задал закономерный вопрос Вар, сидящий с перевязанной рукой, которой поймал удар каменного топора.
— Разведка доложила, что не более… — задал мне очередную задачку про ноги и руки Рыкей.
Путем уже налаженного подсчета выяснил, что противника все же может быть больше, но уже не столь критично, не в разы. Так что, почти в этом уверен, сейчас прозвучат призывы «вдарить по супостату самим». Двести двадцать-тридцать человек — это то, что по подсчетам собравшихся нам противостоит. Не мало, надо сказать. Нас-то в строю остается чуть более ста человек и это с такими, как Вар, который ранен, перевязан, но все равно не такой уж и эффективный боец.
— Они будут искать иные пути, — пришла ко мне мысль, как только я поставил себя на место врага. — Самый верный — это найти наших женщин и торговать ими. Может и убьют.
Наступила тишина, все обдумывали такой вариант развития событий.
— Могут, — заявил Норей, чем заслужил одобрительный взгляд от Никея. — Нужно послать к женщинам отряд.
— И я мыслю так же, как наш лекс, — согласился Рыкей. — Четыре звезды с лучниками должно хватить.
Не остался в стороне и я.
— Пусть выводят женщин и детей к реке, но в стороне. Отправим все наши плоты к тому месту, и пусть женщины возвращаются. Теперь, если мы не станем выходить из-за стен, отобьемся. Такого приступа более враг позволить себе не может, — высказался я, и началось обсуждение деталей.
Женщины могут возвращаться. Теперь, да. Во-первых мужчин стало меньше, многих убили, во-вторых, тут много работы. Поля и грядки все заросли сорняками и требуют трудолюбивых женских рук.
Я был уверен, что война
Скепсис по теме возвращения женщин выражали только Вар и некоторые старшие воины, которые были из бывшей общины извергов. Они попытались уверить все благородное сообщество, что пройти в лес, на старую стоянку общины сложно, что там полно опасностей и волков, медведи и всяко иное, как и болота, проход в которых еще нужно знать.
И все это так, но нужно же учитывать и отсутствие вариантов у противника, что увеличивает мотивацию в поисках наших женщин в разы. Что они могут? Пойти на новый штурм? Так милости просим! Мы даже не использовали все горшки с горючей смесью. Да и видели вражины, что мы сделали вылазку почти сразу после сражения, собрали немало стрел, причем не брезговали и нашими и чужими, или даже только наконечниками, если они наши и железные. Пусть огневики и не знают, что у нас еще большой запас метательного оружия, на два штурма хватит, а после племени Огня просто не станет. А теперь, когда мы собрали оружие, где были и копья огневиков, нет шансов у племени Огня.
Не могут огневики и не учитывать фактор железного оружия. Были моменты, особенно в локальном сражении за одну из вышек, когда большую роль сыграли именно железные орудия убийства. Так что нет вариантов у врага, как только искать нелинейные пути. И самый напрашивающийся вариант — это поиск женщин и детей.
В долгую играть у огневиков так же не получится уже потому, что им так и не удалось отрезать нас полностью от реки. Так что же тогда мешает моему катеру отрезать любые поставки продовольствия и вооружения огневикам? Не было замечено разведкой, как и через наблюдение в бинокль, что воины племени Огня притащили к стенам города горы оружия. Нет, у них это быстро конечный ресурс.
— Может в ночи устроить рыбалку? — спросил Вар.
— Пока нужды нет, еды хватает, — ответил я.
Вот же этот страх голода! Всего-то два дня в осаде, готовились чуть ли не на месяц автономного пребывания за стенами, а уже нужны продукты. Но, если что, можно как-нибудь на рассвете и порыбачить. На катере, с пауком, да сеть поставить. Тут рыбы много, только чтобы осетра сети не разорвали. Большие они тут, сильные.
Но голода в ближайшее время не будет. Мало того, уже не сегодня, так завтра можно будет попробовать редиску. Подрастает первый корнеплод, радуют и другие, но там еще пару месяцев подождать.
Совет длился еще полчаса, но уже вяло. Люди исчерпали весь свой ресурс, спать нужно было и срочно, иначе завтра нас можно будет брать голыми руками.
*…………*………….*
Интерлюдия
Ракат баюкал свою раненную руку и думал. Все мысли сводились к тому, что сегодняшнее поражение — это конец. Более ста человек убито, еще было немало раненых. И даже при этом, если только отряд Ворон присоединится, можно планировать новый штурм. Но еще вчера стало очевидным, что взять селение будет невероятно сложно, сегодня ясно — невозможно. Да и Вороны не способны на самопожертвование, без которого на приступ нечего идти, у этих воинов иные задачи.