Верховный жрец

Старый Денис

— Я старше тебя, мой род когда-то правил племенем Медведей, только я смею вызвать на бой чужака, — выкрикнул Кржак.

Я нашел в себе силы, перестать любоваться небом и проплывающими по нему облаками, лишь заприметил, что вдали в нашу сторону, все более нарастая в размерах, устремилась туча. Она словно образовалась тогда, как я стал искать в себе резервы, чтобы подняться. Как-будто сам Господь Бог только что ее нарисовал.

Немного привстав, всего на одно колено, скорчившись от боли в левом боку, я видел, как ближе к середине поляны друг напротив друга стояли два мужчины и спорили, кто больше имеет прав меня добить. Закралась мысль, что опасения о лжи

Кржака оправдываются и он может незатейливо меня убить. И пусть последует, скорее всего, война Союза племен Рысей, Медведи могут на это пойти, они сильные. Да, они проиграют, так как не возьмут ни одно наше селение, может только ближайшее к ним, которое еще без стены. Но дальше… их просто перестреляют. Вот только Кржак не знает об этом.

— По древнему закону, если в поединке умирает лекс, любой может вызвать победителя на бой сразу же, если это чужак, то все мужчины племени имеют право бросить вызов, если это Медведь, только один, — Крам напоминал закон племени, громко крича, чтобы слышали все.

— Тогда, после победы, или смерти чужака, тебе придется встретится со мной. Думай, Крам. Я дам отвар силы чужаку, это не запрещено правилами, он перестанет чувствовать боль и сможет оказать тебе сопротивление. А после… Я стану твоим противником, — говорил Кржак.

Народ безмолвствовал, что меня удивило. Погиб душитель, тиран, насильник, наоборот сейчас должны появиться люди, который очень долго держали обиды внутри себя. Должен начаться передел имущества и власти. Но, нет, теперь остаются только три фигуры: я, и то уже не боец, Крам и Кржак.

Было видно, как главный воин племени Медведей напрягся. Он боялся Кржака, это очевидно, но и, наверняка, не мог уже ничего иного сделать, как согласится на бой со старейшиной, претендующего стать лексом. Биться вначале со мной, а после с Кржаком, глупо, а я еще на морально-волевых силах, тужась не застонать от боли, встал в полный рост и как мог демонстрировал, что готов к бою. Если Крам не согласится сражаться, то тут дело будет даже не в том, что его авторитет рухнет, а в том, что лекс Кржак начнет мстить за те обиды, участие в которых принимал и главный воин Медведей. Но тогда может пострадать и семья главного воина, ну а проиграет он в честном бою, так все родственники главного воина становятся временно неприкасаемыми, ну только если жен его того… Но не до смерти.

Бой Кржака и Крама я четко не видел. Отойдя чуть в сторону, где мне уступили место в первом ряду, я боролся с туманом, который все более стремился запеленать меня в свои объятья. Но стоял, понимал, что так нужно, так обязательно. Должен состоятся и мой бой с Кржаком, иначе… А я и не знаю, что именно «иначе». Может стал бы сам лексом Медведей, если избежать боя. Вот только я не хотел этого. Я все еще желал быть для всех людей Верховным Жрецом. Такой мой путь, так я определит, для этого уже немало сделал.

Крам лежал задушенный, выпучив неестественно глаза. Где-то заплакали женщины, которые, вероятно, были женами главного воина племени Медведей.

— Лекс племени Медведей, согласно нашим обычаем и правилам. Я, Кржак, старейшина и глава своего рода, вызываю тебя на ритуальный поединок, — прозвучал вызов.

Механически, чуть перебирая ногами, я добрел до середины поляны, уже обильно сдобренной кровью. Тут не было трупов, их быстро убрали и даже стали готовить под поверженных свои костры. Но был я, пока был.

Удар… Небытие.

*……………*…………*

(Интерлюдия)

Кржак дрался неистово. Он ненавидел Крама и понимал,

что не случись этого вызова, то первым делом, что нужно было сделать, так самому бросить вызов Краму. Это необходимое действие, когда верховный жрец племени Медведей, а так же хранитель традиций, утвердит Кржака лексом. Такой деятель, как Крам, непременно стал бы интриговать против Кржака. Ну а просто убить, выгнать в изверги просто нельзя по политическим причинам. Пока не станет понятно с властью, пока перед богами не дадут клятву все главы родов, действовать сурово и решительно невозможно, так и до бунта недалеко.

Крам никогда не был достойным бойцом в ритуальных поединках. Всех тех, кто мог вызвать на бой лекса, Тверд, так или иначе, но убирал подальше, часто посылал в бой, уменьшая количество достойных и решительных претендентов. Бывший лекс собирал вокруг себя только тех, кто будет лебезить перед вождем и выступать карающей дланью вождя.

Поэтому, с первых минут боя, Кржак стал доминировать, используя некоторые ухищрения, как то удар по ногам противника, постепенно отсушивая их. На второй минуте боя Кржаку удалось удачно перехватить руку Крама и он ее сломал, заведя за спину. На этом можно было останавливать бой и, если бы главный воин признал свое поражение, то Кржаку ничего не оставалось бы, как оставить проблему с Крамом нерешенной.

Но главный воин попытался достать Кржака оставшейся здоровой рукой и бывший старейшина, а нынче уже лекс, пусть и не утвержденный, подставил свое лицо. Хлесткий удар несколько помутил сознание Кржака, будь Крам полностью дееспособным, так и не упустил бы такого шанса, но этот удар — все, на что мог главный воин. А еще удар полностью развязал руки Кржаку и никто не посмеет сказать, что смерть в поединке была излишней жестокостью.

Уже скоро Кржак повалил противника на песок и стал его душить. Лишь только когда тело Крама обмякло, чуть задыхаясь, новый лекс племени Медведей, откинул своего поверженного врага и обратился к обществу.

— Признаете, ли вы правила и законы нашего племени? — спросил он.

Вперед вышел верховный жрец, являющийся так же дядей для убитого Тверда. Жрец посмотрел на Крама, после в сторону, куда уже унесли тело племянника, остановил взгляд на стоявшего недвижимым изваянием чужаке.

— Все по чести! — провозгласил Андрок, так звали жреца.

Жрец понимал, что здесь и сейчас он мог бы придумать что-то, что могло бы говорить о бесчестии, неправильности случившегося. Но Андрок был хитрым и изворотливым человеком, понимал, что его слова могут опротестовать многие, если не все главы родов. Он то знал, с какой надеждой все смотрели на каждого претендента быть лексом, что мало кто желал победы в поединках лекса. И теперь, когда племянник повержен, весь накопившийся гнев может обрушиться на род Тверда, в котором был и жрец.

— Но предстоит еще один бой! — провозгласил жрец.

Кржак медленно, вышел на середину поляны, ожидая, когда, еле передвигаясь, вперед выйдет и чужак, так удачно подвернувшийся недавно.

— Хлясь, — кулак нового лекса впился в скулу чужака и тот упал, не подавая признаков жизни.

Лекс племени Медведей испугался, что убил жреца Рысей. Кржак хотел оставаться в рамках договоренностей и войти в союз Рысей, оставаясь при этом лексом Медведей. Бывший старейшина рассчитывал на то, что, когда у него окажется обещанное железное оружие, его власть уже не сможет никто оспорить. А решение подчиниться Рысям станет обоснованным. Была обещана и торговля, которая по задумке Кржака даст серьезный толчок в улучшении благосостояния Медведей.