Верная Рука
Шрифт:
— Что вы имеете в виду?
— Он будет бороться за свою жизнь.
— С кем?
— Со мной.
— На это мы не можем согласиться.
— Почему?
— Тоби Спенсер чудовищно силен.
— Хау! И я не мальчик! Или вы думаете, что я слабак, потому что они засунули меня в подпол? Да они навалились на меня вшестером!
— Нет, я не отрицаю того, что вы можете оказать ему достойное сопротивление: я вижу — вы крепкий парень. Но несмотря на всю вашу силу, борьба будет неравной.
— Почему?
— Он — законченный подлец и способен на любую пакость, лишь бы его взяла, а
— Я этого и не делаю. Неравенство, о котором вы говорите, сведет на нет оружие, которое я собираюсь предложить для этой дуэли.
— Что это за оружие?
— Кузнечные молоты.
— Кузнечные молоты? Что за мысль! Последний раз в качестве оружия они применялись, по-моему, в битве циклопов 157 . Мне это предложение кажется очень интересным, но поединок такого рода невозможно оценить полностью правильно и справедливо просто потому, что не понятно, какие правила судейства тут можно применять, а какие нет.
157
Циклопы — в древнегреческой мифологии великаны с одним круглым глазом во лбу.
Однако мои спутники с большим энтузиазмом поддержали предложение кузнеца. При этом они рассуждали, как мальчишки-задиры: дескать, поединок, да еще с таким необычным оружием, по обычаям прерии, не может быть предан забвению. То-то слава пойдет. Но они совершенно не думали о том, что то-то будет бойня, когда Тоби Спенсер, обладающий силой трех или даже четырех человек, пойдет на обычного по силе противника с кузнечным молотом в руках. Если кузнец погибнет, а это гораздо вероятнее, чем гибель Спенсера, я просто не представляю себе, как мы это переживем. Но этих ребят уже ничем нельзя было урезонить. Особенно разошелся, конечно, Хаммердал. Он вдохновенно произнес:
— Что за грандиозная мысль! Какой череп надо иметь, чтобы выдержать удары молотом! Я голосую за! А ты что, не согласен, Пит Холберс, старый енот?
— Хм. Если ты думаешь, что драка молотами красивее драки набитыми ватой перчатками, я полностью согласен с тобой, дорогой Дик, — ответил его долговязый приятель.
И даже вождь апачей сказал:
— Да, они могут бороться молотами. Виннету ничего не имеет против этого.
Так я и не нашел ни у кого поддержки, и пришлось мне дать свое согласие на дуэль. Поскольку она могла состояться только под открытым небом, бандитов пришлось-таки вывести из дома. Когда они узнали о решении суда, то сначала не поверили этому, но потом поняли, что мы не собираемся шутить. Спенсер заявил, что он протестует и не намерен подчиняться решению какого-то самозваного суда. На что кузнец сказал:
— Меня совершенно не интересует, нравится ли тебе такой вид дуэли или нет. Как только будет дан сигнал к началу поединка, я ударю, и если ты не будешь защищаться, тут же отдашь концы. Для такого труса, как ты, дело кончится быстро.
— Но это же обыкновенное убийство.
— А разве можно назвать по-другому твой вчерашний выстрел в Олд
— Это вас не касается.
— Еще как касается — я борюсь с тобой вместо этого джентльмена.
— А что же, сам он не хочет побороться со мной?
— Потому что он предлагал пощадить тебя, чего ты, разумеется, не заслуживаешь. Если же вы сойдетесь в поединке, то погибнет неминуемо он. У меня же все-таки есть шанс избежать смерти.
Бандит окинул фигуру кузнеца пристальным взглядом и спросил:
— Что ждет меня, если я вас прикончу?
— Ничего. Победитель по нашим законам волен делать все, что ему заблагорассудится.
— И я смогу уйти, куда захочу?
— Уйти — да, но не уехать верхом на лошади.
— Почему?
— Потому что все ваше имущество отныне принадлежит мне.
— Тысяча чертей! С какой это еще стати?
— С такой, что это — компенсация за мое, уничтоженное вами имущество.
— Как? И лошади, и все остальное?
— Все.
— Это грабеж. Настоящий разбой.
— Хау! Ущерб, который вы нанесли мне, я не скоро смогу покрыть: вы уничтожили практически все мое хозяйство. Денег у вас, как мы догадались, нет, поэтому я удовлетворюсь тем, что имеется при вас.
— Но это намного больше стоимости, которую вы потеряли.
— Вряд ли. Кстати, что за странные у вас правила подсчета добра — чужое не стоит ничего, свое — очень много? Раньше вы не слишком-то беспокоились насчет соблюдения справедливости и норм права и морали, а? И вот вам результат.
— Вы говорите это всерьез? И что, на самом деле все у меня заберете?
— К чему задавать эти глупые вопросы? Мы тут собрались не для того, чтобы шутки с вами шутить.
Спенсер, живо сообразив, кто тут самый гуманный, пододвинулся ко мне и тихо, почти шепотом спросил:
— Неужели вы позволите свершиться несправедливости?
— Вы хотите обратиться ко мне за защитой?
— Конечно, к кому же еще?
— Несмотря даже на то, что вы в меня стреляли?
— Да что значит тот выстрел по сравнению с этим грабежом?
— Вы очень недогадливы, Тоби Спенсер. Поэтому объясняю: я больше никогда никаких дел с вами иметь не хочу.
— Так значит? Ну, ладно, тогда я зову на помощь всех чертей на свете, от первого до последнего! Я в бешенстве и разнесу сейчас череп этого ходячего кузнечного скелета на куски! Велите начинать! Сейчас вы увидите мой танец!
Его бульдожья физиономия побагровела от ярости, а зубы стучали так, что это было слышно всем нам.
Кузнец был, напротив, совершенно спокоен, прищурясь, он посмотрел на своего противника взглядом мастера, примеривающегося к тому, как бы получше сделать свою работу, и произнес:
— Да, мне нужно поскорее брать молот в руки, он раскалился уже как следует, самое время его оковать.
И он пошел в кузницу за молотами, а я за ним, считая нужным еще раз напомнить ему о недюжинной силе Спенсера. На это он ответил так:
— Хау! Вы можете не беспокоиться за меня. Я совершенно его не боюсь просто потому, что он не сможет мне ничего сделать.
— Я хотел бы предостеречь вас и от излишней самоуверенности также. Насколько я понимаю, вы решили не убивать его, а только избить?