Вернись, а то убью!
Шрифт:
И словно выныриваю на свет из воды. Вокруг так же пускают голодные слюни отчаянные парни, на балконе млеет от счастья очарованный хозяйской дочерью Тур, а рядом с ним тихо тает Рун.
Госпожа Камира все так же обворожительно улыбается, и ради справедливости нужно признать, что эта улыбка, одновременно лукавая, манящая и чуть застенчивая неимоверно красит девушку. Однако не настолько, чтобы я хоть на миг забыл ради нее о собственной жене. А ведь минуту назад про Ортензию я и не вспоминал, собравшись бежать на край света ради этой ошеломительной улыбки, чуть раскосых черных глаз и узкого смугловатого личика.
Как,
Хм, как интересно. Выходит, на женщин такое противоестественное очарование не действует?! Ну да, осторожно оглядев зал, отмечаю, что и остальные представительницы слабого пола как-то скисли и расстроились. Могу себе представить каково у них в данный момент на душе.
И вдруг замечаю еще более любопытную деталь, выпадающую из картины всеобщего любовного помешательства. Терон, непонятно когда успевший устроиться на соседнем с Камирой кресле, совершенно спокойно кромсает серебряным ножом румяный гусиный бок. Даже не думая влюблено пялиться на чаровницу.
И, стало быть, пройдошливый сержант намного больше осведомлен о замыслах хозяек, чем я мог до этого момента предположить.
Все это очень интересно, и требует основательного осмысления, а сейчас нужно срочно пособить Олли, иначе она от ярости спалит ползала, огненные заклинанья у девчонки на редкость мощные.
А чем мне ей отсюда помочь, кроме как советом? Вот только что может посоветовать не маг ученикам северной школы? Если ментальные заклинания всегда была приоритетом южной школы? Ну и всяких самоучек, вроде той шаманки, что мы выловили в восточных холмах.
Стоп, а ведь именно у Олли остались амулеты, реквизированные нами у кангирской ведьмы. Не теряя времени, склоняюсь как можно ниже к столу и, нажав предварительно камень, шепчу в амулет связи, — шаманка… оберег накинь.
Олли раздраженно оглянулась в сторону зала, злясь на отвлекающее её от друзей послание, дернула плечом, потом приоткрыла ротик и задумалась.
Ну, же Олли, ведь это так просто! Намотай ему оберег на руку, действие будет чуть слабее, но всё же будет. В крайнем случае можно просто незаметно бросить его Туру за пазуху, все маги имеют привычку заправлять рубахи и туго затягивать пояса, чтоб в пылу боя случайно не потерять накопитель или важный амулет.
Однако она все сделала по-своему. И с чисто женской мстительностью. Что-то сердито прошипев, с размаху выплеснула прямо в лицо Тура содержимое своего кубка.
Маг ошарашенно оглянулся на подругу и в его сузившихся глазах начал наливаться нехороший блеск, но Олли, словно в смятении от содеянного, подхватилась со своего стула и начала суматошно промокать салфеткой потемневшие от напитка камзол и рубашку, бормоча невразумительные извинения. А под конец, будто в раскаянии, даже импульсивно обняла друга за шею, на миг загородив собой от чужих взглядов. Объятие затянулось чуть дольше, чем требовалось для примирения, а когда Олли отстранилась и, смущенно краснея, села на свое место, Тур выглядел задумчивым и уже не пялился на хозяйку с прежним обожанием.
К этому времени Харг с подоспевшими поварами хозяйки и рослыми лакеями, ещё не встречавшимися мне в замке, сноровисто разнесли по столам еду. Миски с горячим рагу и блюда с холодным мясом и птицей, рыбой и морепродуктами всех видов,
Меня появление вина удручило так сильно, что я не сумел удержать на лице восторженное или хотя бы безразличное выражение. Отправляя отряд на важное дело, ни один из серьезных нанимателей не предложит своим наемникам даже глотка вина, всем известно, что это зелье убивает в первую очередь элементарную осторожность. Наших нанимателей несерьезными назвать язык не повернется, следовательно, вино они выдали специально.
— Что? — сразу склонился к уху внимательно следящий за мной Харг.
— Да вино вот принесли, — кисло морщусь в ответ, — а я и глотка выпить не могу, хозяева наложили запрет до конца срока. Если в рот возьму… ну сам понимаешь.
Я не стал придумывать, чего это он там должен понять, обычно достаточно этих слов, чтоб собеседник начал кивать с самым умным видом, ну, конечно же, он все понял, это и зайцу понятно. В другой обстановке я и не подумал бы хитрить с поваром, встрявшим в это дело по глупости, но сейчас у меня нет лишнего амулета против колдовского очарования Камиры. А пока Харг находится а плену её прелестей, ему нельзя доверять точно так же, как и остальным наемникам.
За спасение Руна Олли взялась только под конец ужина, когда Камира встала, наконец, со своего кресла, и, подойдя к балкону, предупреждающе подняла руку. Я не мог со своего места видеть, как ухитрилась магиня повесить второй оберег на земляка, но по тому, с какой щенячьей преданностью он теперь виновато заглядывает девчонке в глаза, могу уверенно сказать, людей, не способных размышлять трезво, в нашей компании больше не осталось. И это меня немного утешает, но не может успокоить совершенно.
Не сразу разгоряченные вином и обильным угощением наемники сообразили, что хозяйка хочет сделать сообщение. Но постепенно дружное чавканье и звон медных кружек начали стихать и хотя некоторые, особенно торопливые, а потому и больше всех успевшие выпить гости еще возили вилками по блюдам и тяжело сопели, хозяйка произнесла краткую речь.
— Друзья мои, вы все знаете, зачем мы здесь собрались. Потому не буду тратить ни лишних слов, ни времени. Сейчас маги откроют прямо из этого зала портал, и мы все перейдем в уже подготовленное к нашему прибытию помещение. Ничего брать с собой не нужно, там все есть. Да и пробудем мы недолго, всего несколько часов.
Некоторые из наемников неистово захлопали, остальные задумались. Парочка особенно сообразительных девиц ринулась к двери, вовсе не желая оставить даже на время свои немудреные пожитки. Могу только предположить, что самыми дорогими для них были вовсе не скромные сбережения, а всякие флакончики и склянки с мазями и красками.
Однако получить их назад женщинам было не суждено. Для них, как и для всех остальных, оставшееся в комнатах имущество было теперь недоступной роскошью. Двери оказались накрепко заперты, а на балкончике позади стола возникли те самые крепкие лакеи, недвусмысленно державшие на весу тяжелые многозарядные арбалеты. Именно такие, какими генерал Тродинион недавно вооружил самые отдаленные пограничные форпосты.