Вернись ко мне

Литтон Джози

И, тем не менее, то, что сказал ярл, больно ранило сердце Рикки.

– Нам нанесен большой ущерб, – сказала она.

Дракон промолчал, лишь взял жену под рук и повел в большой зал.

Проклятие! Ну почему у нее нет путных объяснений произошедшему? Неужели она не понимает, в каком он находится положении? Он ярл, руководитель своего народа, отвечает за его безопасность в этом ненадежном мире. Каковы бы ни были его личные чувства, он не вправе забывать об этом.

Дракон сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. В нем нарастал страх с того

момента, как он обнаружил отсутствие Рикки. Он вновь и вновь мысленно возвращался к цепи неприятных событий – изрезанная материя, испорченная соль, Грэни, специи – и снова и снова говорил себе, что Рикка не может быть виновницей всего этого. В особенности в эпизоде с Грэни. Она любила лошадей.

Она не любила его. Громы и молнии, почему он думает об этом сейчас? Какая разница – любит она его или нет? Он никогда не рассчитывал найти любовь. В этом повезло Вулфу и Хоуку, и он был рад за них. Но таких счастливцев мало. Впрочем, сейчас не стоит думать об этом. Достаточно того, что она его жена и питает к нему уважение.

А может быть, он ошибается? Она ведь сбежала после того, когда между ними случилась близость. Она разделила ложе с мужчиной, определенно веря, что он не тот, кому она предназначена. И вышла замуж лишь для того, чтобы не возвращаться к отцу.

Но ведь было и еще кое-что. Память услужливо подсказала Дракону, как Рикка во время путешествия на дракаре старательно повторяла норвежские слова. Она хотела вы-Учить язык его народа. Он вспомнил, как Рикка, нежная и податливая, покоилась ночью в его объятиях. Или когда она ехала от причала на Грэни. Как старалась она освоить обязанности хозяйки усадьбы. Она была неискушенной в хозяйственных делах, это было видно, но, судя по всему, очень старалась. И никак нельзя забыть их ночи и дни, наполнение страстью, какой он не знал раньше.

Неужели эта женщина предала его? Неужели она, сидевшая с ним за одним столом, делившая ложе, получившая одобрение его народа, выступила против него?

Заговор? Это слово резануло душу. Не было никакого заговора, была цепь действий, вероятно, импульсивных, которые привели к нынешнему кошмару.

Заговор. Дракон потряс головой, стараясь прояснить мысли. Вулскрофт ненавидел Альфреда. Успех браков между норвежцами и саксами обязан престижу Альфреда. Рикка была дочь Вулскрофта. Хотя и отличалась от него как день от ночи. Она ненавидела своего отца и даже согласилась на нежеланный брак, чтобы от него избавиться.

Так ли?

Что, если он ошибается? Если ее бегство от брака, боязнь отца, радость по поводу избавления от него – фальшивы? И она сама ничем не отличается от того, кто ее породил?

Однако, даже если эти страхи оправданны, нет объяснения тому, зачем Рикке нужно было рисковать, устраивая все эти пакости.

Или она считает, что ярл не причинит ей физической боли? Считает, что в худшем случае он разведется с ней и отправит назад в семью?

За развод ухватится Вулскрофт, объявит это страшным оскорблением и использует как предлог для того, чтобы

потребовать от Альфреда разорвать союз между норвежцами и саксами.

Дракон немало времени провел в Византии. Эта столица интриг и обмана сильно повлияла на характер его мышления.

И тем не менее такое возможно. Если подобные мысли все-таки посетили его, их нельзя просто так отвергать.

Рикка должна дать отчет и ответить как на его вопросы, так и на вопросы его народа. Люди имеют право знать правду.

С такими тяжелыми мыслями ярл Лансенда вошел в большой зал.

Люди Лансенда собрались быстро, едва распространился слух, что жена ярла нашлась. Они заполнили зал, среди прочих здесь были лейтенанты Дракона, в том числе Магнус.

Ярл сел в свое кресло с высокой спинкой. Он не предложил сесть Рикке, да она этого и не ожидала. Она отлично понимала, что сейчас должно произойти.

Ее муж, герой необычной страны, от которого она некогда сбежала лишь для того, чтобы он затем завладел ее телом и душой, собирался вершить суд.

Рикка была сосредоточена, шок был преодолен, страх где-то шевелился, но она едва ощущала его присутствие. Это хорошо.

– Рикка…

Она вынырнула из пелены тумана и услышала, что ярл обращается к ней.

– Я спросил, что произошло.

– Я уже рассказала тебе. – Рикка говорила очень тихо.

– Ты говорила, что тебя кто-то схватил. Ты потеряла сознание и очнулась в нескольких милях от города.

Рикка кивнула, чувствуя, что ее голова дергается вверх и вниз, словно находится на конце шнура.

– У тебя смола на руках.

Подняв ладони, она уставилась на них. Было такое впечатление, что они принадлежат кому-то другому. Она услышала, как люди ахнули, как по толпе пробежал ропот.

– Почему?

– Я не знаю.

Как не знала она и его. Тщетно она пыталась вспомнить моменты их интимной близости, как он обнимал ее, ласкал ее тело, наполняя ее радостью. Все было утеряно в тумане.

– У тебя нет объяснений? – Дракон нахмурился.

Она была в западне. Как она может доказать, что не делала этого, если улики свидетельствуют об обратном? Туман все скрыл. Никто не видел, как ее унесли из конюшни, никто не видел, кто в действительности поджег амбар.

Рикка подняла голову. Ей было до сих пор холодно, но хуже всего, что она испытывала внутренний озноб. Надо это преодолеть и высказаться.

– Я не поджигала амбар. Я не делала ничего из того, что имело место. Я ни в чем не виновата.

– Ты это говоришь, и я этому верю. Но улики свидетельствуют против тебя.

В отчаянии Рикка решилась раскрыть то, что хотела и собиралась хранить в тайне.

– Я обладаю даром отличать правду от лжи. Я не могу говорить неправду.

По залу прокатился шумок.

– Тихо! – приказал Дракон. Он поднялся с кресла и подошел к Рикке. Негромко, словно разговаривая с ней одной, он сказал: – Ты говорила мне об этой способности, но я не могу узнать, так ли это на самом деле.