Вернись! Пока дорога не забыта
Шрифт:
– Не забудь сообщить своему избраннику, что не унаследуешь трон Титании. Иначе спешка приведёт к разочарованию.
Меерлох едва успел договорить, как дочь выбежала из комнаты. Да, парень ретив, быстро сумел окрутить девочку! Ничего! узнает, что она не наследница, раздумает жениться.
После этого объяснения многое переменилось во дворце. Принцесса вернулась к привычной жизни, двор засверкал. Императрица, забыв многодневные переживания, веселилась. О свадьбе не говорили, как-то стало общеизвестно, что Меерлох не одобрил выбор дочери. Ильберта и Эльсиан часто беседовали, прогуливались по парку, наедине не оставались. Говорили о природе, о музыке и книгах, принцесса расспрашивала гостя о жизни в макрогальской долине. Встречу в беседке забыли, словно и не звучали там признания, предложение и согласие на династический брак. Эльсиан молчание девушки принял за колебания. Она, опасаясь оскорбить его, или ещё хуже, разочароваться в нём, если трон Титании окажется главным достоинством невесты в глазах жениха, скрыла от принца отказ отца оставлять престол её супругу. Сама принцесса и её окружение в душе благодарили полонийца за возвращение девушки к
К вечеру того же дня во дворец прибыл брат императора со своей дочерью. За суетой последних недель послание из Турилии, где сообщалось о предстоящем визите, прошло незамеченным. Кутрох оскорбился, заметив неувязки и накладки в «торжественной» встрече короля и принцессы соседней страны. Узнав об отъезде императора, он вовсе не удивился этому. Меерлох всегда относился к младшему брату пренебрежительно. К ночи гостей разместили, а это оказалось непросто. Кутрох требовал свои бывшие покои для себя и соседние для дочери, поэтому вещи обитавших там до отъезда на охоту полонийцев пришлось переносить в парковый дворец и наскоро готовить комнаты для новых жильцов. Пережидая, когда прекратится вся эта суета, турильская принцесса гуляла по парку. Она не захотела вместе с отцом наслаждаться растерянностью императрицы, которая оправдывалась неизвестно в чём, беседа с кузиной также не привлекла её. Танила предпочла одиночество. Здесь, как и в родном дворце, она никому не была интересна. Так уж повелось с самого рождения. Королева Турилии Лиллола, разрешившись сыном, гордилась тем, что превзошла в этом свою мать. Выполнив миссию, она воспринимала каждую следующую беременность, как неприятное недоразумение. Через полтора года после Кутроха родилась девочка, но вскоре умерла, ещё через год появилась на свет вторая, но и она прожила не более месяца. Прошло ещё пять лет до появления Танилы. Узнав, что опять дочь, родители заранее смирились с её недолгими днями. Редко какой ребёнок даже в крестьянской избе получает так мало внимания. Видя, что король и королева вовсе не интересуются принцессой, мамки и няньки частенько оставляли её одну, забывая покормить и перепеленать. Но, всем на удивление, Танила не спешила покидать этот свет и росла крепкой. Когда королеве сообщили, что принцесса уже ходит, та не сразу поняла о ком речь.
– Она ещё жива? – такова была реакция матери.
Когда девочка стала попадаться на глаза родителям, она видела вызванное её присутствием неудовольствие. Брат, как только замечал Танилу, тут же начинал дразнить, щипать сестру и натравливал на неё своих дружков. Не удивительно, что рядом с принцессой, не показывались положенные по её положению фрейлины, даже служанки старались улизнуть как можно быстрее, опасаясь навлечь на себя гнев Кутроха младшего. С малолетства Танила привыкла обслуживать себя сама. Имея густые красивые волосы, она убирала их в простую причёску. Стройная, хорошо сложенная, предпочитала неброские наряды, скрывающие её достоинства, но простые в использовании. Большие выразительные обрамлённые густыми ресницами глаза не поднимала, глядя в пол, если хоть кто-нибудь находился рядом. Любой сказал бы, что принцесса невзрачная, скучная особа. Едва научив девочку читать и писать, учителя забросили её образование. Зная, что их работу никто не проверяет, они частенько исчезали с урока, вручив ей какую-нибудь книгу. Вопросы любознательной ученицы только раздражали нерадивых наставников. Обладая пытливым умом, принцесса проводила целые дни в королевской библиотеке. Частенько она зачитывалась книгами по наукам, философии, этикету. Далеко не всё она понимала, но само погружение в незнакомый предмет привлекало её. Не желая сталкиваться с обитателями дворца, Танила не ходила в отделы, где хранились любовные и приключенческие романы, редко кто натыкался на неё, склонившуюся над книгой на лесенке или прямо на полу, в дальних уголках библиотечных лабиринтов. В результате турильская принцесса приобрела обширные, но отрывочные знания по самым разным предметам. При отсутствии системы в обучении, они дали ей причудливую картину мира. Если кто-нибудь всё же заговаривал с девушкой на очередном приёме, где ей полагалось присутствовать, речь принцессы казалась собеседнику очень необычной. Как правило, в такие минуты рядом возникал брат и громко интересовался, чем привлекла уважаемого гостя его ненормальная сестра. Не удивительно, что Танила спешила исчезнуть при первой возможности. Никто и никогда не задумывался о будущем её замужестве. Сватов в Турилию не засылали, побаиваясь принца Кутроха. Его тяжёлый нрав и непредсказуемое поведение обещали нелегкую, а может быть и недолгую жизнь шурину. Даже король Кутрох, опасаясь сына, не решался привести во дворец другого возможного претендента на престол. Самым радостным моментом последних лет был для правителя отъезд Кутроха младшего в Титанию. Узнав, что сын намерен жениться на кузине и стать императором, король почувствовал необыкновенную лёгкость, ведь теперь можно спать и есть спокойно, не сташась за свою жизнь. Зная напористость сына, Кутрох не сомневался в успехе его действий, но и теперь не вспомнил о дочери. Известие о смерти принца поразило королевское семейство. Долго никто не верил, что он, в самом деле, покинул это мир. Убедились в правдивости письма Меерлоха только, выслушав многочисленных свидетелей погребения Кутроха младшего. Королева горевала, проклиная Титанию, Ильберту и всех остальных. Король засобирался к брату, желая получить объяснения и увидеть собственными глазами тело сына, упокоенное в фамильной гробнице. Принцесса плакала, жалея брата, погибшего так не вовремя, ведь он мог измениться, достигнув своих целей, сердце бы его смягчилось. Каково же умереть объятым злобой и ненавистью?
Надумав посетить столицу Титании, король Кутрох I вспомнил и о Таниле. Пожалуй, это удобный случай представить миру свою дочь и присмотреть жениха. Когда ещё в Турилию потянутся претенденты на её руку. Слава о принцессе как о недалёкой и невзрачной девушке не манит достойных женихов. Что ж, раз Меерлох виновен в смерти наследника престола Турилии, в этом Кутрох не сомневался, пусть поможет найти замену. При императорском дворе всегда много родовитых молодых людей, привлечённых Ильбертой.
К сожалению, турильцы опоздали, все возможные женихи охотятся вместе с императором. Потянулись дни ожидания. Кутрох наслаждался обществом императрицы, которая всегда ему нравилась, Танила обнаружила хорошую подборку книг на стеллаже Ильберты в дворцовой библиотеке.
78. Полонийские принцы Флорен и Диоль покинули родной дворец, их путь полон опасностей и приключений
Стремясь достичь желаемого, человек не берёт в расчёт чувства близких
Два раза в день Энвард выслушивал доклады занимавшихся поисками сбежавших принцев людей. Иногда известия обнадёживали, но следом шло разочарование. Андэст дотошно обследовал тайные коридоры дворца, мальчики не блуждают там. Стало ясно – беглецы благополучно преодолели ход до самого леса и выбрались наружу. Поиски продолжили по всей Полонии. Опрашивали жителей каждого селения, но место, где путешественники достали лошадей, не найдено. Не пешком же они отправились, в самом деле! Дестан уехал в Ладельфию ко двору Тэотиля в надежде, что Диоль и Флорен проследовали туда, на коронацию.
Братья не зря так долго готовили побег и вовсе не с тем, чтобы их сразу поймали. О намерении посетить Тиля они говорили, желая сбить с толку преследователей – их будут искать на знакомой Диолю дороге. Поэтому и от лошадей отказались. Добравшись до речки, где ещё младенцем путешествовал Диолин, построили плот и пустились на нём к хорошо знакомому Андэсту озеру. Ночёвки устраивали в безлюдных местах, никто не видел ни лиц их, ни одежды, отличных от лиц и одежды местного населения. На вопросы о двух юношах со светлой кожей и синими глазами никто не мог ответить. Добравшись до озера, путники нашли единственную, вытекавшую из него речку. Она перегорожена плотиной и сильно петляет. Плот то и дело натыкался на препятствия, принцы изрядно намучились. Вдоволь наплясавшись, русло выровнялось, и дело пошло на лад. Весело несущая плот река преодолела границу Ладельфии. Флорен и Диоль ликовали. Они помахали руками покинутой родине и устремились навстречу приключениям. Здесь путешественники перестали таиться, заглядывали в селения для пополнения истощившихся за время плавания припасов. Оба принца изучали ладельфийский язык, а Диоль имел продолжительную практику, поэтому трудностей в общении с жителями не возникало. В небольшом городке наняли экипаж и продолжили путь. Спустя три дня путешественники оказались в порту. Здесь они надеялись поступить в команду какого-либо покидающего материк судна. Пришлось побегать, но вот, долгожданное плавание началось. Путь «Корнилии» с ценным мехом, предназначенным для обмена на пряности, лежал в южные страны. Два юнги быстро освоились в команде и, хотя отношение к ним было непривычно суровое, постигали азы морского дела с интересом. Когда добрая половина пути осталась за кормой каравеллы, произошло событие, круто изменившее судьбу юных путешественников.
Однажды перед рассветом корабль взяли на абордаж пираты. Команда сражалась отважно, многие погибли, но исход битвы оказался печальным для торгового судна. Разбойники связали оставшихся в живых матросов, обыскали трюм, другие помещения и довольные добычей покидали тонущий корабль. Их предводитель, наблюдая отчаянное положение поверженной команды, засмеялся:
– На твоём месте, капитан, я бы дал приказ заделать пробоину и откачать воду!
– Ну, так развяжите нас! – дерзко выкрикнул Диоль.
– О! Какой петушок! – удивился злодей, – возьмём юнгу с собой и сделаем из него настоящего пирата!
Какой-то лохмач вцепился в плечо мальчика и поволок его на свой корабль. Флорена к этому моменту освободил от пут один из матросов, он незаметно для бандитов, опустился на колени и зубами развязал стянутые за спиной руки принца. Теперь оба они торопливо помогали соседям, но, заметив, как брата насильно уводят с «Корнилии», Флорен растолкал плотно стоящих товарищей и бросился вдогонку. Он едва успел перебраться с борта на борт, как расстояние между кораблями стало стремительно увеличиваться. Пираты спешили покинуть место преступления. Непрошеного гостя сказу заметили и хотели столкнуть в воду, но Диоль закричал:
– Не смей трогать его! Это мой брат! – столько власти зазвучало в этом окрике, что бандиты невольно замерли.
– Это орлёнок, а не петушок, – одобрительно пробормотал капитан и потрепал по плечу своего пленника, – говоришь, брат? Не топить его?
– Капитан! – вмешался рыжий здоровяк, указывая на Флорена, – этот щенок ранил мечом нашего Битча! Позволь сбросить его за борт.
– Битча? – удивился главарь, – судьба послала нам сразу двух орлят!
Ухмыльнувшись, он обратился к старшему из братьев: