Вернись! Пока дорога не забыта
Шрифт:
Плачевное состояние Лейпоста вызвало много суеты в императорском дворце. Виолета не замечали, словно он не принц дружественного государства, а камердинер важного титанийца. Понаблюдав за хлопотами врачей и служанок вокруг едва подающего признаки жизни вельможи, макрогалец решил пройтись по знакомым залам в надежде что-нибудь разузнать о принцессе. Её покои пусты, расспросы ни к чему не привели. Ильберта путешествует, но где она и когда вернётся никому не известно. Его высочество добрался до покоев императрицы. О нём доложили и на удивление быстро пригласили пройти. Мать Ильберты выглядела напуганной, хотя старалась выказать свою радость. В ответ на вопросы о принцессе, она выразительно показала на стены комнаты, на свои уши и зашептала:
– Напрасно вы приехали, милый Виолет, надо было сидеть дома и ждать… – Испугавшись своих слов, она замолчала.
–
– Ни слова! Ни слова здесь о ней! – Она сделала широкий жест, дав понять, что имеет в виду всю Титанию. – Сейчас же уезжайте. Не советую даже видеться с императором. Мне сказали, что вы привезли умирающего, вот и всё, теперь обратно, как можно скорее. Бегите, принц!
Выходя из покоев императрицы, Виолет уносил больше вопросов, чем ответов, твёрдое намерение разобраться, что к чему не оставило его. Встречаются ли на свете мужчины, готовые внимать совету женщины безоглядно?
Кутроха известили о приезде макрогальца сразу. Он успел наладить обширную сеть доносчиков из числа дворцовой прислуги. По всему выходило, что вновь прибывший более желанный гость во дворце, чем сам турилец. Макрогалец тут же добился аудиенции императрицы, тогда как Кутрох до сих пор не виделся с «будущей тёщей». Кроме того, покои Виолету готовили в главном здании, а племянник императора по-прежнему ютился в парковом летнем дворце. Но больше всего настораживал откровенный интерес гостя к Ильберте. «Уж ему-то она наверняка сказала, где дочь, – думал Кутрох, имея в виду императрицу, – что делать? Установить слежку?» Однако смысла в слежке нет. Пусть даже Кутрох узнает, где скрывается принцесса, когда Виолет встретится с Ильбертой. Не будет ли слишком поздно? Что если вместе с этим красавцем кузина получит благословение на брак? После того как зачитали указ императора о престолонаследии, любой возможный претендент на руку принцессы становится на пути самого турильца к трону Титании. Так! Медлить более нельзя! Кутрох вызвал порученца и передал через него приказ командиру турильских гвардейцев подготовить засады на дороге, ведущей из столицы вглубь страны, а также на двух других в Крыландию и Турилию. Служке принц поручил глаз не спускать с макрогальца и, как только тот соберётся покинуть дворец, известить гвардейцев. Что ж, теперь и самому надо действовать. Хватит церемониться с дядюшкой. Скоро Меерлох на коленях будет умолять взять его дочку вместе с императорской короной. Кутрох намеревался говорить с дядей без свидетелей, лучше в кабинете. Однако там императора не было. Пришлось ждать. Меерлох тем временем беседовал с Лейпостом в окружении докторов и многочисленной охраны. Выслушав свистящий шёпот раненого, правитель, прощаясь, дотронулся до его груди и удалился. Да, не таким он желал увидеть своего доверенного. Итак, на помощь Лейпоста в противостоянии с назойливым племянником рассчитывать не приходится. Доставивший раненого Виолет оказался здесь некстати. В то время как императорская дочь в Макрогалии и готова составить его счастье, он покинул родину. Догадается ли Ильберта выполнить просьбу отца, подыскать себе другого мужа и вернуться с ним домой? Ещё острее, чем раньше Меерлох ощущал угрозу собственной жизни. Одна надежда на то, что Кутрох не станет действовать, пока предполагает добраться до принцессы. Пытаясь сосредоточиться и продумать новые действия, император проследовал в кабинет. Здесь ему доложили, что в приёмной ожидает племянник.
– Его обыскали? – дрогнувшим голосом спросил Меерлох.
– Да, Ваше Величество. Оружие он сдал.
– Пусть пройдёт, но я не желаю оставаться с ним наедине, телохранители должны быть начеку.
Спустя несколько мгновений в комнату зашёл улыбающийся Кутрох. Вид у него был приветливый, насколько позволяло его отталкивающее лицо. В руках он держал шкатулку изящной работы.
– Зашёл проститься с вами, дорогой дядя. В ближайшее время покину гостеприимную Титанию.
– Неужели? – Меерлох так удивился, что не мог подобрать слова.
– Мне сообщили, что Ильберта в Турилии и ждёт меня.
– Я же говорил, девочка там и огорчена твоим отсутствием, – всё ещё не веря избавлению, откликнулся император, – когда отправляетесь?
– Сегодня же. Хочу преподнести подарок тёте, – продолжил Кутрох, поставив на стол и приоткрыв шкатулку, – она всё ещё нездорова и я, пожалуй, передам через вас.
– Украшение? – склонился над шкатулкой Меерлох.
– Ожерелье тонкой работы. – Племянник стал обходить жертву со спины, осторожно достал из кармана крошечный футляр, сдавил двумя пальцами, выдвинув иголочку, и неуловимым движением царапнул запястье руки, которой дядя опёрся на стол. – Обратите внимание на камни, они удивительные.
– Что это? – вскрикнул император.
Телохранители сделали насколько шагов и оказались около Кутроха.
– Бриллианты, – как ни в чём ни бывало, ответил тот.
– Я поцарапался.
– Чем же? – племянник отодвинулся от дяди, разводя руки, иглу он успел спрятать.
– Не знаю. – Меерлох, разглядывал повреждённую кожу. – Пустяк. Значит, сегодня уезжаешь?
– Да. – Кутрох достал из-за пазухи конверт и бросил его на стол. – Вот, прочтите до моего отъезда, вдруг захотите получить разъяснения. А я пока соберусь в дорогу.
Император растерянным взором проводил гостя и дал знак телохранителям выйти следом. Оставшись один, он подул на царапину, достал из кармана платок и обмотал им запястье. Надо читать письмо. Меерлох уселся в кресло и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Он чувствовал, что всё сказанное Кутрохом и этот подарок императрице – игра. Истинные намерения родственника спрятаны в конверте. Как не хотелось прощаться с призрачной возможностью забыть о неприятностях, закрыв ворота за племянником! Доложили о макрогальском принце, ожидающем аудиенции.
– Не сейчас. Приму его утром. – Меерлох в глубине души надеялся, что Кутрох уедет и тогда, не опасаясь его гнева, можно будет поговорить с гостем. Но письмо прочесть придётся. Император глубоко вздохнул и сломал печать. Чем дальше он углублялся в чтение, тем бледнее становилось его лицо. Ожидая от племянника любой подлости, он, казалось, готов ко всему, но принятые меры только усложнили положение. Бумага жгла руки. Неужели всё так плохо и несчастного Меерлоха ожидает смерть? В который раз, перечитывая последние строки, император пытался уловить хоть какую-нибудь тень надежды: «… Остановить действие яда может один человек – Я! Никто не сумеет подобрать противоядие за отведённый вам срок. Условия мои просты: Трон Титании! Как вы это сделаете не важно. Либо передадите мне власть прямым указом – отречением от престола, либо, сохраняя лицо, уговорите свою дочь связать судьбу с кузеном ради спасения жизни отца. С Ильбертой или без неё я буду императором! Станете упрямиться – мучительная смерть. Ещё хочу предупредить: вздумаете пожертвовать собой, знайте: принцессу и её избранника, если таковой отыщется, ожидает та же участь. Никакие предосторожности не спасут их. В моём арсенале весьма изощрённые способы. Не думаю, что есть желающие повторить Ваш путь. Прямой наследник после Ильберты – Я! Будьте благоразумны, выполните мои требования, и заветная склянка с противоядием ещё успеет вернуть Вам жизнь». Буквы, которые так старательно изучал Меерлох, стали исчезать. Он воспринял это как действие яда, но, взглянув на другие бумаги, убедился, что глаза пока служат ему. Так что же это? Кутрох знает состав каких-то хитрых чернил? Конечно! Он не оставил доказательств вины в покушении на жизнь императора! Предусмотрительность этого человека пугала. Как тут не поверить в смертоносный яд, известный ему одному. Что делать? Арестовать? Пытать? Сколько времени в запасе? Очевидно одно: нельзя допустить отъезд Кутроха из Титании.
Император распорядился пригласить Виолета и Кутроха и, откинувшись на спинку кресла, глубоко задумался. Макрогалец пришёл быстро. После положенных приветствий спросил:
– Что-то случилось, ваше императорское величество? Мне говорили, что аудиенция назначена на завтра.
– Случилось.
Меерлох помолчал. Виолет ждал. После глубокого вздоха хозяин продолжил:
– Принц, вынужден просить вас о важной услуге. Немедленно поезжайте в Макрогалию, где гостит моя дочь, и сообщите ей мою волю: она должна срочно вернуться домой. Письмо я подготовлю, утром его передадут вам. Корабль будет ожидать в порту.
– Ильберта в Макрогалии? – изумился Виолет. Ответа не последовало, Меерлох внимательно разглядывал собеседника, ожидая согласия. – Хорошо, Ваше Императорское Величество, я выполню это поручение.… Как чувствует себя Лейпост?
– Не знаю, он подвёл меня. Так всё некстати. Очень прошу вас, принц, торопиться. От того, как скоро вернётся в Титанию Ильберта, зависит её жизнь. – Меерлох поднялся со своего кресла, подошёл к собеседнику и, крепко взяв его за плечи, горячо зашептал: – Дорого бы я дал, Вио, чтобы увидеть своим зятем тебя, но, увы, это не возможно. Умоляю, ради чувств к моей дочери, убеди её вернуться как можно скорее!