Вернись за мной
Шрифт:
Все началось постепенно, и я думала, все ли это себе не придумываю.
Его гнев похож на снежный ком: набирает силу и увеличивается в размерах, и чем дольше катится, тем становится настолько большим, что сносит всех на своем пути. Прежде всего — меня.
Вот такие дни самые страшные. Когда я не уверена, сегодня со мной мужчина, которого я когда-то хотела, или мужчина, который убил все мои мечты.
Мне разговаривать? Мне ждать? Я хожу по лезвию ножа, боясь выбрать один из вариантов.
Кевин откусывает, и я цепенею, надеясь,
— Я видела, что ты отремонтировал дверь в сарае.
Он что-то пробормотал.
— Выглядят замечательно.
— Мне понадобились часы, чтобы правильно повесить их. Мой дядя был идиотом, у которого руки из жопы росли. Он использовал неправильные петли, поэтому я удивлен, что дверь не упала раньше.
Его дядя и тетя были замечательными людьми, от которых он унаследовал ферму после их смерти. Без них у нас было бы даже меньше, чем сейчас. Хотя это было не то, чего я когда-то хотела. У меня были мечты. У них я жила в северной части штата Нью-Йорк и работала на винограднике. Вот почему я посещала Пенсильванию. Но потом все изменилось.
Моих родителей убили примерно тогда, когда Кевин унаследовал землю и я оказалась здесь.
Я благодарна за ферму, она дает нам доход и стабильность. Не говоря уже о том, что на ней не висит никаких кредитов, поэтому мы не унаследовали никаких долгов. Конечно, я не вижу ни копейки из того, что мы зарабатываем, потому что Кевин просто не позволяет мне совать нос в дела.
Я не знаю, насколько мы богаты или бедны. Это еще один способ для него контролировать меня.
Но сейчас у меня есть собственный доход.
Кевин даже не подозревает, что мне платят как штатному учителю.
Он считает, что я волонтер, и мне нужно, чтобы так оставалось и в дальнейшем. Примерно полгода назад я открыла банковский счет на имя Хэдли.
— Однако я рада, что ты все исправил. Уверена, что это поможет сохранить оборудование.
Кевин кивает.
— Особенно теперь, когда старый Эрроувуд сдох. Я слышал, что его мудацкие сыновья вернулись. Это все, о чем говорят рабочие. Как будто я плачу им за то, чтобы они целый день сплетничали, как те девки.
— Я уверена, что это разочаровывает. Мужчина бросил бутерброд на тарелку и осушил стакан, сидя рядом. Затем он повернулся в мою сторону, его глаза впились в меня, и я увидела, что это не сработало.
— Ты издеваешься надо мной?
— Кевин, остановись. Ты ищешь то, чего нет.
Его челюсть сжалась.
— Я устал от того, что меня все осуждают.
— Я не осуждаю тебя, я делаю тебе комплимент. Есть разница. Я не хочу сегодня ссориться, поэтому, пожалуйста, давай не будем.
Я никогда не была так благодарна, что Хэдли на улице. Если ситуация обострится, по крайней мере, она этого не увидит.
Дело в том, что Кевин всегда следит за тем, куда бьет, не оставляя следов там, где их увидят люди. А следы всегда есть, даже если их не видно снаружи.
Он делает ошибки только тогда, когда слишком
Глаза Кевина закрываются, и я снова начинаю говорить.
— Я была доброй и знаю, что ты мне не веришь, но это правда. Ты мой муж, и мне позволено говорить тебе приятные вещи. Ты много работаешь, обеспечиваешь эту семью.
— Я недостаточно хорош для тебя, Элли.
Мы оба знаем, что это правда. — Не говори так. Это я недостаточно хорошая, — вру я. Потому что я хороший человек.
Его веки поднимаются, и под всем этим я вижу грустного и напуганного мужчину.
Это то, что раньше доставалось мне. Он всегда извинялся, был таким униженным, что я ему прощала. Я ничего не понимала, но улыбалась и позволяла ему вести себя со мной ужасно. Кевин — мой муж, он должен был быть моим защитником, моим миром, и я хотела этого больше всего на свете.
Я была настолько наивной, полной надежды и так сильно нуждалась в любви, что приняла даже эту ее извращенную форму.
— Не оставляй меня, детка.
Я захлебнулась всеми слова, которые хочу сказать, гневом, который живет во мне, и просто начала действовать. Не для моей собственной безопасности, а ради маленькой девочки на улице, которая услышит все сквозь сверхтонкие стены, если его голос поднимется хоть на тон.
Мои руки поднялись, я обхватила его щеки, и посмотрела в глаза человека, которого боюсь и ненавижу.
— Никогда.
— Хорошо, потому что я умру, Эллс. Умру, если ты уйдешь и заберешь с собой мою девочку. Я был бы никем без тебя. Я ничто без тебя. Знаю, что я облажался, но это потому, что я тебя очень сильно люблю. Если бы ты не была такой идеальной, я бы так не старался. Боже, ты мой мир.
Его лоб опустился к моему, запах водки наполнил мой нос, когда он выдохнул, и я поблагодарила Бога, что сегодня вечером Кевин грустный и сердобольный, а не ненавистный и яростный.
Я люблю свой класс. Это мое счастливое место. В этом месяце я украсила комнату всеми атрибутами Шекспира. Цитаты, фотографии, фальшивый кинжал, бутылка с водой и другие предметы, которые я пыталась достать, чтобы заинтересовать детей. В этом классе замечательные дети, главным образом потому, что учительница, которую я заменила, была ужасной женщиной. Не думаю, что она любила свою работу, детей, школу, себя, ей все было не так. И поэтому я получила преимущество.
Я сидела за своим столом и просматривала пьесу, которую мы собираемся изучать, когда услышала стук.
— Привет, Элли, ты сегодня прекрасно выглядишь, — сказала миссис Саймондс, директор школы, стоя у двери.
— Спасибо. Я в восторге от нового материала, который мы начинаем изучать сегодня.
Я хочу, чтобы обучение проходило в хорошей обстановке. Прошлая неделя была спокойной, а спокойствие мне нужно. Кевин очень усердно работал, потому что у него улучшились дела, и он этим был доволен, поэтому дома было тихо.