Вернись за мной
Шрифт:
Звук грома, прокатывающийся в воздухе, вырывает меня из момента. Мы двое моргаем, осознавая, что Хэдли на улице, вероятно, прячется на дереве, но надвигается шторм.
— Я пойду ее найду, — сказал я, прежде чем Элли успела заговорить.
— Коннор…
— Мы поговорим позже, когда вернусь, но я хотел бы, чтобы ты осталась здесь по крайней мере на эту ночь, ради Хэдли. — И ради меня, но я оставлю эту часть при себе.
— Мы поговорим, когда ты вернешься.
Я кивнул, и когда гром прокатывается
Я подошел к дереву, потому что понял, что найду ее здесь, и, конечно, на дереве послышался шорох.
На этот раз трудно не думать о том, что Хэдли прибежала сюда, как о каком-то знаке или приговоре судьбы. Но каковы шансы, что дочь Элли нашла дорогу к моей ферме и дереву, которое значит для меня все на свете?
Действительно ли у нее мои глаза?
Я пытаюсь это представить, но не могу.
Она мой ребенок? Если да, что это значит? Могу ли я проводить с ней время? Она захочет? И имеет ли это значение, потому что я забочусь о ней и уже рассматриваю их двоих как часть своей жизни, которую я не хочу отпускать?
Я наказываю себя, потому что сейчас не могу попасть в кучу дерьма — что-что если потому, что есть маленькая девочка, которая пережила в ад, и пытается найти выход из него.
Я был там.
Слишком много раз.
Я поднялся на деревянные рельсы, наклонил голову и улыбнулся ей.
— Тебе, наверное, стоит выбрать другое место, если ты не хочешь, чтобы я тебя нашел, но пойми, как трудно избежать этого дерева, когда ты знаешь, что оно имеет магическую силу, чтобы защитить тебя.
Ее губы задрожали.
— Я не хочу туда возвращаться. Я не хочу снова идти в дом. Я хочу остаться здесь, с тобой.
— Ну, побег не изменит выбор, который бы сделала твоя мама.
Хэдли нахмурилась еще глубже.
— Мне страшно.
Я не обвиняю ее.
— Ты знаешь, что твоя мать никогда бы не заставила тебя вернуться домой, если бы это не было безопасно. Наверное, она тоже немного напугана.
— Мамы и папы ничего не боятся.
— Кто тебе сказал? Взрослые всегда напуганы.
Хэдли скрестила руки на груди и пристально посмотрела на меня.
— Нет, это неправда.
Я тихо засмеялся.
— Мне уже становится страшно.
— Ни в коем случае! Ты самый сильный парень в мире. Ты просто заговариваешь мне зубы.
Мне нравится, что она так хорошо ко мне относится. Я хочу быть героем, каким она меня видит, но герои всегда падают ниже всех, когда терпят неудачу. Ей этого достаточно.
— Если ты слезешь с дерева, я тебе кое-что расскажу.
Хэдли, кажется, обдумала это, а потом вздохнула.
— Ты отведешь меня назад и заставишь вернуться домой.
Я знаю, что она чувствует. Когда Деклан или Шон приходили забирать меня
Однако я всегда уважал то, что мои братья никогда не лгали, когда вещи были важны. Они говорили мне, что мы должны делать, и мы защищали друг друга, как я делаю это для нее.
— Я заберу тебя обратно, но обещаю, что несмотря ни на что, ты будешь в безопасности.
Трудно быть ребенком, а еще труднее, когда чувствуешь, что мир вокруг тебя рушится. Все, что я знаю о ней, говорит о том, что она не собирается никому открыто бросать вызов. Она любит свою мать, но я думаю, что она чувствует себя растерянной.
— Почему мы не можем остаться с тобой? — спросила она, начиная двигаться ко мне.
— Потому что ты должна делать то, что говорит твоя мать.
— Я бы лучше осталась здесь.
Я засмеялся про себя, когда снова раздался гром, и бросил на нее резкий взгляд.
— Знаешь, как только молния вспыхнет, мне придется побежать обратно домой.
Ее голова быстро повернулась ко мне.
— Ты оставишь меня здесь… Одну? В шторм?
Нет, но мне нужно спустить ее, потому что дерево не является безопасным местом, чтобы прятаться во время грозы. Я уже вижу вспышки вдалеке.
Я резко вздохнул.
— Я боюсь молнии… Я не смогу остаться. Так что либо ты идешь, и я расскажу тебе о своих страхах, пока мы будем возвращаться домой, либо остаешься здесь во время шторма…
Хэдли подошла к краю.
— Хорошо. Я пойду с тобой. Но только потому, что ты боишься.
Я улыбнулся и наклонил голову, прежде чем она это увидела.
— Я встречу тебя внизу.
Когда она безопасно оказалась на земле, я заметил, что смотрю на нее немного внимательнее. Ее глаза такого же цвета, как мои и глаза моих братьев: зеленые с маленькими золотистыми вкраплениями. Раньше нас за это били, потому что они напоминали отцу нашу маму. У нас ее глаза.
Теперь, глядя на Хэдли, я вижу это.
Или я бы, черт возьми, хотел, чтобы это было правдой, потому что тогда она была бы моей. Я бы никогда больше не позволил этому долбаному мудаку трогать ее или ее мать, не то что я бы позволил этому случиться, если бы Хэдли не была моей.
И все же я никогда в жизни не хотел, чтобы что-то было настолько правдивым.
Меня не волнуют никакие обеты, которые я давал в прошлом, потому что я умру раньше, чем позволю чему-то случиться с Хэдли или Элли. Я понял это с той минуты, как увидел Элли восемь лет назад, и эта потребность в ней до сих пор так же сильна, но сейчас я чувствую то же самое с Хэдли.