Вернись за мной
Шрифт:
Все лежит на своих местах.
Фотография, которую бросили через комнату, лежит на диванном столике, как будто ее никто не трогал. Лампы, которой Кевин угрожал разбить мою голову, нет на полу, в том месте, где он ее уронил. Она стоит на крайнем столе.
Я не понимаю как? Кто заходил сюда и убирал?
Хэдли отпустила мою руку, когда заметила свою любимую куклу в углу.
— Фиби! — Она побежала на полной скорости, поднимая ее на руки и крепко обнимая. — Я могу взять ее к Коннору?
— Уверена, что он не будет против. — Я тихо
Глава 18 Элли
Когда мы вернулись к дому Коннора с сумкой одежды для каждой, рядом с домом был припаркован очень дорогой внедорожник.
— Кто это, мама? — спросила Хэдли.
— Не знаю.
Мы подошли к машине, дверь водителя открылась, пара красных туфель на каблуках ударились о землю, и я улыбнулась.
— Привет, Сидни, — сказала я, подходя.
— Я надеялась, что найду тебя здесь.
— Хэдли, это мисс Сидни.
Сидни протягивает руку.
— Приятно познакомиться.
Они пожимают друг другу руки, и Хэдли смотрит на дом.
— Мне тоже приятно познакомиться с тобой. У тебя действительно красивая обувь.
— Спасибо тебе. — Голос Сидни пронизан улыбкой. — У тебя очень красивые глаза.
У меня сердце замирает, когда я думаю, видит ли она это. Если Сидни знает братьев так хорошо, как говорит, будет ли она достаточно наблюдательна, чтобы понять?
— Спасибо, мисс Сидни. Мам, я могу пойти найти Коннора?
— Я не думаю.
— Пожалуйста! Я должна помочь с сараем. Уверена, что он там. Он сказал, что как только я приду из школы, я могу помочь ему, потому что ему нужна еще одна пара рук. Вчера он выпустил кур не из той двери, и мне пришлось гоняться за ними, чтобы они зашли обратно. Нельзя позволять курам бегать, когда там пасутся коровы, — рассказывает Хэдли, как будто это общеизвестно, — Я рассказала ему это, но он сказал, что пытается переделать другие вещи, чтобы вернуться к ремонту дома. Потом мы обнаружили другую проблему с забором, поэтому он был расстроен.
— И ты не думаешь, что у него слишком много дел и ты будешь мешать? — спросила я, надеясь, что она оставит его в покое.
Сидни засмеялась.
— Я думаю, тебе следует пойти найти его и сообщить ему обо всех остальных вещах, которые сломаны.
— Ты знаешь Коннора? — В ее голосе отчетливо звучит подозрение.
— Да. Я знаю его с тех пор, как он был маленьким мальчиком, который ходил за мной, умоляя покататься на моих лошадях.
— Правда?
— Да.
Хэдли нахмуривает лоб, глядя на Сидни с ног до головы.
— Знаешь ли ты, что он мой лучший друг и считает меня своей лучшей подругой?
— Правда? Ну, ему повезло, — голос Сидни легкий и игривый, — я бы хотела иметь такую лучшую подружку, как ты, но… он встретил тебя первым.
Она кивнула один раз.
— Это правда. И он называет меня малышкой. Улыбка Сидни выросла.
—
— Да.
— Вау. Знаешь, Коннор обожает прозвища. Когда мы были маленькими, я придумала ему лучшее, и поскольку ты его лучшая подруга, я думаю, что ты должна также дать его ему.
Хэдли захлопала в ладоши и запищала.
— Правда?
— Абсолютно! Ты должна назвать его Качур. Он любил это и так бы смеялся, услышав прозвище снова! — Улыбка Сидни сказала мне, что он будет совсем не рад.
— Ладно! Можно мне уйти, мамочка?
— Кажется, да, но если ты не найдешь его в сарае, немедленно возвращайся.
— Хорошо! — кричит Хэдли через плечо, поскольку уже бежит от нас.
Сидни тихо смеется.
— Она сама очарование.
Я наблюдаю, как она бежит на полной скорости, волосы качаются из стороны в сторону, и моя грудь облегчается. Она выглядит такой беззаботной, как и должна быть. Я пытаюсь вспомнить, как давно я видела ее такой, и мне это не удается.
Конечно, она была счастлива в течение последних семи лет, но это другое. Сейчас я не вижу колебаний быть просто ребенком. Как будто она действительно нашла чувство безопасности, которое позволяет ей… быть свободной.
— Она единственное, что имеет значение для меня.
— И, кажется, она влюблена в Коннора.
Я киваю.
— У них двоих мгновенно появилась связь.
Плечи Сидни возвращаются назад, и она немного суетится. Я знаю, о чем она думает, исходя из ее комментария о глазах дочери. Если Сидни встречалась с его старшим братом, она, конечно, увидела сходство.
— Коннор хороший человек.
— Так и есть.
— Он много чего пережил. Все они, и… Вы с Коннором знали друг друга раньше?
Я сразу же ее остановила.
— Мы с Коннором спали вместе восемь лет назад, и да, я знаю, что у Хэдли его глаза… и его улыбка.
Она выдохнула.
— Я не хотела докапываться, но это было… невозможно не увидеть.
По крайней мере, для меня, потому что я влюбилась в эти глаза еще с тех пор, когда была маленькой девочкой.
Если Сидни это было так легко увидеть, я не могу не задаться вопросом, замечал ли когда-нибудь отец Коннора. Раньше он смотрел на Хэдли с легкой растерянностью, но никогда ничего не говорил и даже не намекал на это. Возможно, он знал? Возможно, поэтому он всегда был так добр к нам. Я думала, что это потому, что он одинок, но что, если он увидел сходство?
— Хочешь присесть? — предложила я. — Это долгая история.
Мы с Сидни подошли к крыльцу, и я увидела в ней тревогу.
— Этот дом хранит для меня много воспоминаний. Я не была здесь с той ночи, когда Деклан уехал. — Она полуулыбнулась. — Я думала, что если смогу избегать его достаточно долго, то это не навредит, но….
— В домах живет правда, которая никогда не умирает.
Она посмотрела на меня и пожала плечами.
— Видимо да, но любовь несомненно не умирает.
Разве это не правда?