Верните ведьму, или Шахматы со Смертью
Шрифт:
— И Грегори я тоже благодарна, что подарил мне время. И сейчас, Алиса… Я почти луну просила его нас познакомить, но он все отнекивался, а потом вы прибыли в столицу, и я писала вам. Но вы уехали… и Элис…
Ванесса замирает, так же нелепо смотря в подол своего платья и молчит, видимо, подбирая слова.
— Ванесса, — слова — камешки, из них можно собрать красивый домик и только Элис решать, чем он будет наполнен: разочарованием или дружбой. — Я рада, что вам удалось справиться с безумием и демоном. Но ваша благодарность… Ванесса, это того
— Нет. Мы с Грегори остались хорошими друзьями. Он был растерян, когда выяснилось, что я пришла в себя, и рад, конечно, — она задыхается словами, — очень рад. Но я сразу поняла, что это не может дальше продолжаться. Нельзя терять хорошего друга ради мифического обладания им как мужчиной… И мы пришли к выводу, что лучше крепкая дружба, чем слабая любовь. И тем более — он опьянен вами…
Щеки пунцовели, абсолютно не обращая внимания на нежелание Элис выглядеть посмешищем. Они не могли вернуть себе привычный оттенок, потому что появилось подтверждение: она не безразлична Грегори…
— Я поняла вас, Ванесса.
— Нет, нет… Не поняли. Алиса, если с вами что-нибудь случится — он сойдёт с ума. По-настоящему. И его не вытащат. Просто убьют, как безумного мага с безграничным резервом сил. Понимаете?
Глава 7
Разговор с Ванессой оставил отпечаток чего-то неправильного. Как в старом анекдоте тётушки Кло, где жена и любовница обсуждали мужа. Причём Элис была любовницей. Но, несмотря на это, она дослушала выводы менталистки и была благодарна за них. На прощание Ванесса ещё раз уточнила:
— Алиса, у вас нет нужды опасаться меня или, того хуже, подозревать в чём-то Грегори. Мы… мы просто друзья.
И если данных для этого заключения со стороны Грегори у Алисии не было, то Ванесса сама с трудом верила в то, в чем пыталась убедить Элис. При каждом слове о Стенли, при воспоминаниях, менталистка то и дело забывалась и погружалась в омуты памяти. И был в ее голосе едва заметный флёр печали.
Неправильно все. И ужасно зябко. Как будто гуляешь по топкому болоту. И от этого ощущения Элис проходилась по библиотеке, цепляя форзацы книг ноготками, чтобы просто не забывать, что она ещё здесь.
После встречи, все мысли о надвигающемся празднике потерялись. Настроение испорчено окончательно, и если раньше Элис боялась разговора по душам, то теперь ни за что не отступит пока не расставит все точки.
Грегори не возвращался и это безумно нервировало. Алисия каждую четверть часа поднимала глаза на тяжёлые напольные хроносы, пытаясь себя убедить, что все в порядке, просто — долго. И от нетерпения она перелистывала сборник заклятий и рунных оберегов, в надежде что-то найти про путеводную нить. Чернила расплывались по бумаге, отказываясь участвовать в этом душеспасительном мероприятии, и тогда Элис закрывала фолиант, чтобы бессмысленно смотреть на книжные полки.
Шум из холла донёсся слишком резко и Элис дёрнулась в кресле. Запуталась в юбках, потеряла туфельку, но все же встала и медленным шагом приблизилась к дверям библиотеки. Отворила их, заставив петли простонать.
Грегори стягивал пальто в прихожей. Он был ещё более уставшим, чем днём. И только из-за этого, и чтобы прояснить ситуацию, Элис несмело приблизилась и тихо спросила:
— Где ты был? — этот вопрос прозвучал излишне жалостливо, словно она собиралась устроить истерику со слезами. Грегори даже растерялся, дёрнулся и обернулся. Наткнулся взглядом на нервные пальцы, что теребили одну из тесёмок подвески шатлена, и сказал на выдохе:
— Ездил к Дювье, — он развязал шейный платок и тоже передал его горничной. — Идальго, конечно, не стал бы нас каким-либо образом задерживать. Но мне показалось правильным оказать ему услугу.
— Он ни в чем не виновен!
Грегори вскинул бровь. Лукаво усмехнулся. И подошел ближе. Протянул руку.
— Он не предавал корону, — тихо шепнула Элис, несмело кладя свою ладонь в руку Грегори и удостоилась ещё одного лукового взгляда.
— Я знаю, — он сжал ее тонкие пальцы и приподнял к лицу. Коснулся губами. Очень целомудренно, воспитанно, но это прикосновение разлилось внутри Элис жаркой волной. — Но откуда это знаешь ты?
Тот неловкий момент, когда надо бы рассказать детали знакомства с Адрианом, но что-то подсказывало Алисии, что это — не самое лучшее начало для разговора. Поэтому она решила отыгрывать роль учтивой хозяйки.
— Не хочешь поужинать? — Грегори покачал головой. — Тогда в библиотеку? Я прикажу подать чай.
— И бренди, — нехотя попросил Стенли, отведя глаза. — Я зверски замёрз.
Элис лишь кивнула, заметив, что он действительно мёрзнет, потирает руки, и нос вон весь покраснел.
В очередной раз горничная доставила к дверям библиотеки столик на колёсиках и неслышно исчезла в коридоре. Алисия поправила манжеты платья, чтобы не выглядеть нервной, и вошла. Грегори сидел в кресле, вытянув ноги и обняв себя руками. Голову запрокинул на спинку и прикрыл глаза. Под звяканье фарфора и стекла ему пришлось вернуться в реальность.
— Идальго не оправдают сейчас, — невпопад признался Стенли и потянулся к бутылке с алкоголем. Элис перехватила его руку и сама плеснула напиток в тяжёлый бокал.
— Почему? Он все же виновен? — мысли, что все не так просто с адмиралом, неприятно укололи, но Грегори развеял их.
— Не накануне выборов в совет. Филип слишком заинтересован, чтобы там было как можно больше его людей, и Хейнбергер сейчас работает над этим.
— Он все же участвует? — разговор по тону напоминал светскую беседу, и Элис, конечно, было приятно, но это не то, о чем действительно хотелось поговорить. И Грегори это понимает. Наблюдает, слегка склонив голову, и покачивает в руке бокал с бренди, словно давая ему время «надышаться» воздухом.