Верное сердце
Шрифт:
Нарнетт с ужасом оглянулась, но её подданные не подводили её. Они ждали нового акта агрессии, стрелки уже перезарядились, чародеи направили посохи на отшельника. Алебардисты полукругом в два ряда окружили чудовище. А сбоку несколько рыцарей готовились взять его на таран.
— Никакого мира с вами! — продолжала кричать герцогиня. — Вы не знаете дипломатии, вам неведомы чувства! На моих глазах ты перебил своих сородичей в одной из пещер, для тебя они мусор, бесполезная рухлядь!
— Эти существа не стоят и волоска с твоей головы, — словно прорезался сарказм отшельника.
— Они — иная, животная цивилизация! Та, что
— Отшельника всегда тянет к отшельникам, дитя, — ответил он уже чуть тише, словно желал пристыдить герцогиню. — И нас с тобой тянуло друг к другу. Меня — в познавательных целях. Тебя — в целях получения избавления от проклятья. Но ты выбрала их, свою семью. Вы выбрала вечный цикл.
— Чего бы мне это не стоило, я прерву этот цикл! — пыталась она пересилить шипение орды за бортами повозок. — Прикажи им спрятаться в туннелях, мы позаботимся об их вечном покое! Сам убирайся за горы! Клянусь Пантеоном, никто не будет преследовать тебя!
Краем глаза она увидела, что многие обернулись на неё. Даже стоящие впереди с клинками и щитами наперевес Жарнор и Порлехт. Деревья позади орды зашумели. Начались подвывания.
— Не ставь условия старику, дитя. Ты на моей земле. Здесь — повелевают мои таинства.
— Без рун этот лес не поможет тебе, — злобно ответила Нарнетт.
— Без рун я буду слабее. Но таинствам не нужна привязка к объектам. Таинства — внутри меня!
Деревья вокруг затряслись. Едва он начал читать про себя заклятье, как два арбалетных болта и шаровая молния сбили его с чудовища. Поняв, что наездник потерян, монстр бросился на алебардистов. Наконец, показалось самое страшное оружие упырей — дракон начал дышать огнём, самым настоящим. За несколько залпов начали гореть десятки людей. Ни магия, ни болты не брали его. На таран вышло с полдюжины рыцарей, копья вонзились под правое крыло, в самое брюхо, в шею и в круп. Но от урона он ещё больше озверел, начал метаться по лагерю, снося укрепления, опрокидывая возы и поливая огнём округу.
Одна из служанок осмелела и рывком сорвала Нарнетт вниз вместе со знаменем. Девушки покатались вниз, Нара едва не ударила свою спасительницу, как над её головой пронеслась струя огня.
— Госпожа, это конец! — взмолилась служанка. — Берите коня, спасайтесь!
— Нет! Не конец! — Нарнетт уже не контролировала себя. — Сама умру, но эти горы им не оставлю!
— У вас сын! — продолжала та. — Вы обещали, что вернётесь!
Нарнетт гневно насупилась, наблюдая за продолжением сражения. Увидела раненого Абалтуна, что скрылся в пробитой бреши. Увидела трясущиеся борты повозок, затекание в брешь потока упырей. Но внезапно в бой вступил грифон. Пока оставшиеся рыцари, стрелки, алебардисты и копейщики при поддержке чародеев пытались совладать с озверевшим драконо-упырём, юркий грифон, проскочив орду буквально по головам, ворвался в лагерь и бросился на самую шею чудовищу. Нара узнала наездника.
***
— Давай, Варто, грызи его, грызи ублюдка!
Мэльдан крутил поводьями так, чтобы шустрая грифонья голова не мешала ему прицелиться. Поймал момент — копьё вошло под самую чешую, кажется, дошло до черепа. Упырь завис на несколько мгновений, но затем продолжил гневно трясти головой, желая сбросить с себя охотника.
Тварь откинула ещё несколько пехотинцев и свободной
— Возьми меня! Давай, давай, сукин сын!
Монстр почуял охотника, хотел не схватить, а дыхнуть огнём. Но по самой его макушке ударил целый веер чар. Мэльдан увидел, что помимо воинов тварь окружали и чародеи. Из посоха Андалфа вырывалась волна незнакомой энергии, что обтекала голову создания и сжималась тугим кольцом, словно душила. Упырь обессилел, но Мэльдан, разачарованный убийством родного животного, решил не отдавать лавры победы чародейскому корпусу. Поймав момент, когда ещё дышащее чудовище опустит голову, юноша точным броском всадил копьё в пустую глазницу. Теперь оно точно пробило мозг. Существо изрыгнуло лёгкое пламя и рухнуло на землю. Самые смелые рыцари и алебардисты наконец смогли вытащить своё оружие из омертвевшей туши и присоединиться к сослуживцам, что сдерживали наседающую орду.
— Нара! — воскликнул барон.
Они кинулись друг другу в объятья, испачканные, измазанные кровью.
— Зачем я доспехи брал! — выпалил Мэльдан. — Всё равно облачиться не успею! Нужно идти в бой! Что это у тебя в руках?
Она показала ему тряпьё, в которое превратилось родовое знамя.
— Две горные вершины, между ними — плотина? — спросил Мэльдан. — Да, ваш герб — самый неизящный в королевстве.
— После такого у тебя есть силы шутить? — серьёзно, но с отдышкой спросила герцогиня. — Что происходит? Почему нет сигнала об атаке?
— Мы ждали вас! Вы — последние в ряду! Остальные повозки, если их не разгромили, ждут вас!
— Значит, нужно давать сигнал! Твои наверху справятся без тебя?
— Да! Смотри! Тварь пробила брешь! Кэрвдон командует резервом? Тогда я возьму оставшихся рыцарей, пробью коридор! Прикажи возницам ехать за мной! И давай сигнал!
Нара оглянулась, задумалась. Но Мэльдан закончил за неё.
— Только не как в дешёвых романах, не желай мне удачи и возвращения! Домой я уже точно не вернусь! Командуй, герцогиня!
Он не видел проступивших на её глазах слёз. Но слышал её голос. Грозный, чёткий, упругий, словно струна. Наконец она научилась отдавать приказы. На душе Мэльдана отлегло.
— Ещё один рыцарь выполнил свою миссию… — проговорил Мэльдан, глядя на строящихся для прорыва конных. — Орто, выполни и ты.
***
Зверь рвался в бой, но рыцарь держал поводья. Без грифоньх шпор управлять им было тяжело, но гулкий медвежий голос постоянно напоминал животному о дисциплине.
— Умные вы всё же животные, — пытался успокоить грифона Орто. — Умнее кошек и собак. И гораздо полезнее… Тише, тише. Мы поможем своим чуть позже. Дьявол, как же здесь холодно…
Над лесом, где кипело сражение, появился столп искр. Последний сигнал. Орто взглянул на предгорья соседнего ледника — отряд грифонов сорвался вниз, спикировал к самым пещерам. Грифоны кружили долго, звенели трубы, дудели дудки. В горах рождалась настоящая симфония из потусторонних звуков и духовых. Орто, словив нотки безумия от зверского холода, начал улавливать ритм. Подтанцовывать прямо в седле. Грифон не понимал или просто не чувствовал, его взор был обращён к сородичам, что выманивали упырей.