Верность и Ложь

Хейс Роберт

Раг дополз до ноги Дрейка и начал медленно по ней взбираться, и Дрейк заставил себя сидеть спокойно. Он был напуган и не сомневался, что тварь может чувствовать страх, но будь он проклят, если даст кому-нибудь этот страх увидеть. Гигантская многоножка добралась до его талии, свернулась, словно пояс, и Дрейк неровно вздохнул.

Он молча проклял свою слабость. Он же Дрейк Моррасс. Он отпугивал драконов и демонов. Заключил договор с богиней и сбежал из рабских подземелий друрров. Сидел за одним столом с самыми влиятельными людьми в известном мире, и они считали его за равного. Он трахал императриц, убивал королей, и выпивал с самой смертью. Приводил в действие планы, которые меняли курс истории. Его действиями всегда управляли амбиции, а не страх.

– Кэп, – сказал один из его команды, сев в кают-компании с кружкой рома.

Дрейк окинул его взглядом, едва узнав, и помолился Рин, чтобы пират не понял, как неуверенно Дрейк себя чувствует. Нужно было что-то предпринять. Сидеть без дела не было никакого смысла, и это лишь портило настроение. Нужно было действовать, и нужно было управлять – как собой, так и другими. Дрейк встал и похлопал Рага по голове, надеясь, что зверёк отреагирует как обычно, а не бросится в атаку.

– Вниз. Ступай, поохоться, – сказал он, и многоножка развернулась, спрыгнула на банку и умчалась прочь. Дрейк, содрогнувшись, расправил свой королевский синий пиджак и целеустремлённо покинул кают-компанию.

Дрейк не знал, куда идёт, пока не оказался на месте, но, стоя перед каютой Бек, понял, зачем он здесь. Он хотел трахаться. Хотел доказать себе, что он всё ещё мужчина, и хотел сделать с Бек то, что хотел с первой секунды, как они встретились. Дрейк сунул руку в карман и вытащил связку ключей. У него имелся свой ключ от каждого замка на корабле, за исключением личных сундуков команды. Он помедлил. На миг Дрейк засомневался, что именно не даёт ему открыть дверь – страх или здравый смысл. В конце концов он решил, что ему плевать, убрал ключ в карман и постучал. И стал ждать.

Дрейк ждал так долго, что начал уже думать, что Бек здесь нет, или что она не слышала. В конце концов ключ повернулся в замке, а спустя секунду дверь открылась. За ней стояла Бек, голубые глаза холодные и суровые, золотистые волосы раскинулись по плечам.

– Что тебе нужно, Дрейк? – спросила она и посмотрела ему в глаза. – А-а. Понимаю.

Дрейк не знал, кто из них пошевелился первым. В один миг они стояли каждый по свою сторону двери, а в следующий уже он оказался внутри, поднял Бек и прижал её к стене, а она схватила его за волосы и притянула его губы к своим.

Бек разорвала рубашку Дрейка, а он возился с кожаной курткой, на которой держалась её перевязь с пистолетами. Проклятая штука никак не расстёгивалась, так туго была зашнурована. Он оторвался от Бек, повернул её и толкнул на стол.

– Быстрее, – прошипела она и потёрлась задницей об его пах. Это не помогло ему сосредоточиться, и он всё возился со шнурками.

– А, нахуй, – прорычал Дрейк, вытащил нож из сапога и разрезал шнурки, подняв Бек так, что куртка просто отлетела. Он развернул её и разорвал рубашку, пуговицы полетели во все стороны. Она смотрела на него с диким голодом. А потом прижалась к нему, и Дрейк поднял арбитра и бросил на койку, потратив лишь миг на то, чтобы сорвать пояс.

Бек расстегнула свой пояс и спустила штаны, а потом повернулась на четвереньки. Дрейк намёк понял и забрался на койку позади неё.

Да уж, ночь они провели бурно, и Дрейк измучился, как после всех Преисподних, к тому времени, как они друг с другом закончили. Оказалось, что арбитр не из тех, кто любит потом пообниматься, и как только они кончили, она швырнула ему одежду и закрыла за ним дверь. Дрейку было плевать – он получил то, за чем пришёл. Он столько месяцев только смотрел и ждал, и теперь наконец узнал, какова Бек на вкус, и это оказалось так хорошо, как он себе и представлял.

Дрейк натянул штаны и застегнул их, но его рубашка была порвана, так что он не стал её застёгивать. Поднявшись на палубу "Фортуны", он порадовался прохладному ветру на коже и почувствовал, как настроение снова улучшается. Он Дрейк Моррасс, и всеобщее признание говорит само за себя. Теперь он мог добавить в список соблазнение арбитра.

Он выжил на встрече с Таннером Блэком и даже обратил старого ублюдка на свою сторону. Он сбежал с Пепла и из ловушки, расставленной Пятью Королевствами, потеряв только один корабль. И всё же, кто-то сказал Пяти Королевствам, где и когда встретятся Дрейк с Таннером, а это значило, что среди них есть предатель.

Дрейк ходил по палубе своего корабля и смотрел на огни, плывшие рядом. "Феникс", "Пламя Очага", "Океанская Бездна" и "Чёрная Смерть". На борту одного из этих кораблей есть предатель, который работает против Дрейка и против островов, и надо найти его, чем раньше, тем лучше.

– Кэп, – сказал Принцесса, и Дрейк понял, что первый помощник вытащил на палубу табурет и строгает кусок дерева.

– Принцесса, что строгаешь?

– Понятия не имею, – улыбнулся Принцесса. – Просто строгаю и смотрю, что получится. Обычно в конце выглядит, как обломок кораблекрушения, но это всё равно меня успокаивает. Кэп, ты испугался? Когда Таннер тебя схватил. Всё было не видно, но выглядело тогда довольно грубовато.

Дрейк заставил себя рассмеяться.

– Вовсе нет, Принцесса, – сказал он, и ложь пошла легче. – Оракул сказал мне, когда я умру, и случится это ещё не скоро. Всё было частью плана.

– Я так и подумал, – радостно сказал Принцесса, и снова принялся строгать.

На Пепле Дрейк был беспомощен, полностью на милости Таннера, и поэтому, хоть он и убедил ублюдка примкнуть к себе, пришлось согласиться на его требования. Дрейк сплюнул за борт.

В ответ на поддержку Таннера, как только Дрейк коронует себя, ему придётся жениться на Элайне Блэк.

Эпилог

Команда была недовольна, но это не имело значения. На борту "Звёздного Рассвета" приказы Элайны были законом, а она приказала не трогать никакую добычу, кого бы они ни заметили. Команде не нужно было знать, какие на самом деле отдал распоряжения отец. Элайна по-прежнему бесилась, что её отослали прочь.

Она знала, что должна ненавидеть своего отца, что у неё есть на то все причины, но не ненавидела. Не могла. Он был её отцом, и она сильно любила его, какие бы зверства он ни творил. Она могла ненавидеть Блу, и ненавидела без угрызений совести. Её брат был лживым подхалимом и трусливым задирой, и она лишь сильнее ненавидела его за то, что отец решил взять его на Пепел, а Элайну нет. И не просто оставить её, а отослать прочь.