Верность в Тени
Шрифт:
– Нет.- Голос Роуэна дрожит.
– Да.- Я вздыхаю, откидывая голову на спинку стула, моя грудь горит.
– Это была не горничная, которую я знал, это была я. Кроме Леви, ты единственный человек, которому я рассказала об этом. Лучшие привилегии.
– Айла.- Ее страдальческий голос срывается.
– Боже мой, тебе было всего четырнадцать. Он позволил кому-то изнасиловать тебя. Что за отец...
– Ужасный человек, движимый собственной жадностью.
– Я сдвигаю левую руку с маленьким кольцеобразным шрамом. Этo противоположная нога, к которой пристегнут мой нож.
– Я не помню многого из этого. У меня остались только смутные воспоминания из-за того, чем они меня накачали. Целый год я не знала
– Он пришел на предвыборный ужин, и как только я услышала его голос, я все поняла.
Каждый раз, когда я сталкиваясь с ним на светском рауте, я выдерживала его самодовольную улыбку.
По щеке Роуэн скатывается слеза. Я одариваю ее дрожащей улыбкой.
– Мне жаль, что ты прошла через это, - говорит она.
– Я... я бы никогда не догадалась. Ты такая жизнерадостная и беззаботная.
– Я пообещал себе, что никогда не позволю этому определять мою жизнь. Я никогда не позволяла этому сломать меня.
– Больше всего на свете я ненавидел чувствовать себя пешкой, которая не может стоять самостоятельно. Мой взгляд скользит к двери.
– И будь я проклята, если начну сейчас. Это то, чего хочет Сайлас, и я никогда не позволю ему этого.
– Парень, который этим заправляет? Я киваю.
– Он сделал замечание ранее, когда нашел меня. Он думает, что выиграл, потому что мы попали в его ловушку, чтобы заполучить меня.
– Ну, к черту это. Знаешь, чего он о тебе не узнал?- Она дергает за наручники, металл лязгает о радиатор.
– Ты боец. А бойцы никогда не сдаются.
– Нет, мы этого не делаем. Мы, блядь, выживем. В глазах Роуэна светится решимость.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты вооружена, потому что в противном случае лучшее оружие, которое у меня есть, - это эти убийственные каблуки, которые выбрал Кольт.
Удивленный вздох покидает меня, и я осматриваю каблуки, которые на мне надеты.
– Я надеюсь, что это порвало кожу этого придурка, когда я вонзил стальной каблук ему в ногу. У меня действительно болит губа.
– У тебя вся челюсть красная. Будет синяк.
– Мы побеспокоимся об этом позже. У меня есть нож, который дал мне Леви. Я использую Остроконечный, если Стоун подойдет слишком близко.
Брови Роуэна взлетают вверх.
– Заостренный?
Я сажусь прямее, чувствуя, как ко мне возвращаются силы. Сражаться в одиночку — это одно — то, что я по-настоящему начал делать против своих родителей совсем недавно, - но я сильнее, потому что на моей стороне Роуэн, Леви и ребята. Слава богу, она со мной. Знание того, что я не столкнусь с Сайласом в одиночку, и то, что Леви придет за мной, - это единственные две вещи, которые помогают мне держаться вместе.
– Я назвал свой нож. Имена обладают силой.
– Да, но Заостренный?
– Роуэн ухмыляется.
– Никогда не меняйся, детка.
Дверь открывается, напоминая нам о нашей ситуации. Сайлас Стоун шагает, излучая силу и уверенность, довольная ухмылка искажает его лисьи черты. Мои мышцы сводит судорогой, я сжимаю подлокотники кресла до боли. Он пренебрежительно смотрит на Роуэна, прежде чем сложить руки за спиной и подойти, чтобы встать передо мной.
– Тебе удобно, Айла?- Довольный взгляд его проницательных янтарных глаз заставляет меня стиснуть зубы, когда он изучает каждый дюйм моего тела, не утруждая себя тем, чтобы скрыть это, когда наклоняется вперед, чтобы полюбоваться моим декольте.
– Ну, я прикован наручниками к стулу.
– Гордость горит в моей груди, когда мне удается сохранить свой голос ровным, несмотря на опасения и ненависть, душащие меня. Вот оно. Это тот момент, когда я встречаюсь с ним лицом к лицу.
– Итак, нет. Не совсем. Есть еще фингал, который оставил на мне один
Это ему тоже нравится. Его губы изгибаются, и он протягивает руку, чтобы взять меня за подбородок, наклоняя мою голову, чтобы осмотреть рассеченную губу. Моя кожа покрывается мурашками, а желудок сводит от его прикосновения. Я отдергиваю голову, и он щелкает языком.
– Я не мог рисковать твоим побегом. Я сказал им быть нежными, чтобы они не испортили твою прекрасную красоту, но сделать все необходимое, чтобы забрать тебя, - говорит он.
– Как будто у тебя было какое-то право похищать меня, - говорю я недоверчиво.
– Ты не можешь этого сделать. Люди знают, что мы были на вечеринке. Они поймут, что мы пропали без вести.
– Мой дорогой питомец, ты думаешь, я не могу заставить вас обоих исчезнуть? Ты даже не представляешь, какая сила у меня под рукой. Кроме того...- Он хватает меня за ногу, прижимая к моему шраму. Это вызывает во мне волну отвращения, его одеколон заставляет меня задыхаться от всепоглощающей едкой вони.
– Не то чтобы я уже не заклеймил тебя как свою, как мы делаем со всеми девушками. Я полагаю, это не идеально, так как ты не стал бы сидеть спокойно, даже будучи под кайфом. Неважно, мне просто придется поставить тебе еще одну отметку.
Эти слова заставляют мою память обостриться от его рассказа о событиях, и это разрезает меня надвое глубоким, пронзительным укусом. Все эти годы я помнил только руку, раздвигающую мою ногу. Сжимая челюсти, чтобы сдержать крик, я отвергаю правду о том, что мой шрам на самом деле является клеймом.
– Это неправильно, - говорю я сквозь зубы.
Сайлас смеется.
– Знаешь, так получилось, что ты сбежала, когда я в первый раз попытался вернуть тебя к себе. Это придало убедительности тому, какой не по годам развитой молодой женщиной ты стала.- Он машет рукой, ухмыляясь.
– Легкомысленный. Известно, что он исчезает, не говоря ни слова, неделями подряд. Выбегаю из загородного клуба. Твои родители просто объяснят это, когда ты сбежишь, чтобы сбежать, и никто никогда не потрудится тебя искать.
– Да, они будут.
Мои родители - это не моя семья. Но я нашел того, кто действительно заботится обо мне: моих друзей. Они - то, чем должна быть семья. Они пойдут за мной на край света, точно так же, как я пошел бы за ними.
Он одаривает меня снисходительной улыбкой со своими слишком белыми зубами. Он несет на себе все признаки человека, который любит свою внешность. Я напрягаю манжету, стягивающую мое запястье. В кои-то веки политика Леви "сначала нанеси удар, а потом задавай вопросы" звучит как отличный план. Я не склонен к насилию, если только речь не идет о защите людей, которые мне небезразличны. Дело не только в других девушках, но и в том, что я борюсь за себя против этого презренного человека.
– Почему я здесь? Почему я?
Я могу угадать тысячу разных ответов, каждый из которых отвратителен, но я хочу, чтобы он продолжал говорить. Если его внимание будет приковано ко мне, он оставит Роуэна в покое, и это даст нам время, чтобы ребята отследили, где мы находимся.
Сайлас хихикает, звук напыщенный и раздражающий. Я впиваюсь ногтями в ладони.
– Я действительно пытался убедить твоих родителей устроить свадьбу. Я был неумолим с нашей первой ночи.
– Он делает паузу, чтобы окинуть меня взглядом своих янтарных глаз, раздевая меня для собственного удовольствия.
– Они думали, что смогут найти для тебя более выгодную партию, но потом твой отец влез в долги. Это более приятный вариант. Вместо того чтобы разводиться с моей женой или иметь дело с тобой, пытающимся сбежать от меня, ты расплачиваешься с долгами. Однако вместо того, чтобы выставлять тебя на аукцион, я оставлю тебя себе. У меня уже есть твоя девственность, и теперь ты будешь моей игрушкой.