Верность
Шрифт:
Но эта помощь только тогда будет во благо, когда вы не просто смелый, а еще обязательно – сильный человек. Когда у вас мускулы достаточно крепки, чтобы обратить в бегство шпану и победить бушующий поток. Иначе ваша храбрость может обернуться новой бедой.
Мой друг Герой Советского Союза Руслан Аушев свою золотую звезду получил в 27 лет, выполняя интернациональный долг. Он рассказывал, как трудно было в суровых афганских горах, где приходилось полагаться в основном не на мощь боевых машин, а на выносливость, закалку, стойкость людей, их умение переносить любые невзгоды. Руслан говорил об удивительных вещах. О том, как однажды
Я познакомился с Русланом в пору его учебы в Военной академии имени Фрунзе. Несколько раз он приезжал к нам на базу, рассказывал об Афганистане, о своих боевых друзьях. Потом я не раз видел его на трибуне Дворца спорта в Лужниках: болел он, естественно, за армейцев. Три раза в неделю Аушев по нескольку часов занимался отработкой приемов рукопашного боя, бегал кроссы, играл в футбол. Он был постоянно в такой форме, которой могли позавидовать и спортсмены. А в августе 1985 года я узнал, что Руслан снова в Афганистане: закончил с отличием академию и попросил вновь направить его в родную часть. Как отличник учебы, орденоносец, он мог бы попроситься в любое место для дальнейшего прохождения службы, однако майор Аушев убежден, что он – воин, защитник – более всего нужен сегодня там, где труднее и опаснее. Разве это не героизм?
Храбрость не всегда бывает увенчана наградами… На зимних Олимпийских играх 1976 года в Инсбруке нашим лыжникам на дистанции 50 километров не досталось ни одной медали. А я бы дал медаль – именную, за отвагу и дерзость, – лыжнику, занявшему 12-е место, комсоргу нашей сборной Василию Рочеву.
Он здорово начал ту гонку. Не убоявшись олимпийских чемпионов, Рочев сразу вышел вперед. Он не скользил, а летел сквозь снегопад и ветер. После 15 километров у Василия был лучший результат. После 40 километров он в группе лидеров. Кажется, близка победа. Скоро финиш. Но слишком много сил отдано борьбе. Марафон – испытание не только мастерства, но и опыта, а опыта нашему лыжнику, наверное, не хватило. Видимо, не рассчитал он правильно своих сил. Незадолго до финиша Рочев едва не потерял сознания. Зрители видели, как лыжник в белой форме, превозмогая усталость, шатаясь и падая, упрямо шел по трассе. Зрители повскакали с мест, хотели как-то помочь Рочеву, поддержать его, но что они могли сделать? Правила соревнований запрещают оказывать всякую помощь участнику. Кругом были сотни людей, а он один боролся за победу.
Все было оставлено на лыжне, все до донышка! От страшного напряжения он ничего не видел. Покачиваясь, не толкаясь палками, а скорее опираясь на них, Рочев медленно заканчивал дистанцию. Он мог бы сойти с трассы, как сошли, не выдержав этого испытания, 16 других олимпийцев, но он предпочел пересечь линию финиша. Презрев боль и усталость, закончить дистанцию. Он финишировал не на лыжах – на характере. И это была победа. Наверное, таким и должен быть настоящий комсорг.
Врач нашей хоккейной команды Борис Сапроненков тогда, в Инсбруке, работал с лыжниками. Он рассказывал мне, что впервые видел человека, который исчерпал все свои возможности. Все! Докторам несколько часов пришлось приводить в чувство лыжника, одержавшего в этот день большую победу, но не получившего никакой награды, кроме аплодисментов нескольких
Да, мужество не всегда бывает увенчано медалью, но уважения оно заслуживает всегда.
У наших тренеров всегда были и сейчас есть свои «фирменные» упражнения для выработки у игроков волевых качеств. Вспоминаю опять-таки Анатолия Владимировича Тарасова. Он включал в тренировки бокс, борьбу, заставлял пас прыгать с высоких стенок. И горе было тому, кто допускал при этом хотя бы маленькую слабость.
В 1971 году в Швейцарии Тарасов после «раскатки» оставил на льду Шадрина, Зимина и меня. Говорит нападающим:
– Один из вас бросает по воротам Третьяка шайбу, а другой в это время толкает вратаря, бьет его, мешает ему. Ясно?
Ребята засмущались:
– Как это мы будем Владика бить?
– Вы что, голубчики! – загремел Тарасов. – Нашлись тут кисейные барышни!!
Ох, и досталось мне тогда…
Я еще был юный, неопытный. После каждой тренировки уходил со льда весь в синяках и ссадинах. Бывало, как бросит кто-нибудь в упор, я с обидой на этого игрока клюшкой замахиваюсь: ты что, мол, убить меня хочешь?
А Тарасов тут как тут:
– Ах, вам больно, молодой человек? Вам надо не в хоккей, а в куклы играть.
Потом отмякнет немного:
– Запомни: тебе не должно быть больно. Забудь это слово – больно. Радуйся тренировке. Ра-дуй-ся!
Впоследствии много раз я с благодарностью вспоминал те уроки.
До сих пор в сборной, подобно легенде, рассказывают историю, как Анатолий Владимирович учил хоккеистов смелости. Однажды после длинной, утомительной тренировки он вдруг объявляет:
– Со льдом покончено. Бежим в бассейн.
Дело было в ЦСКА, бассейн там в двадцати метрах от Дворца спорта. Прибежали ребята, разделись, ждут, что дальше делать. Тарасов показывает на Бориса Майорова:
– За славным капитаном команды все на пятиметровую вышку бегом марш! А оттуда – головой вниз! Ну-ка, Боря!
Майоров поднимается и нерешительно идет к вышке, а Сологубов ему шепчет:
– Ты попроси Тарасова – пусть он вначале сам покажет. Борис мгновенно сориентировался:
– Анатолий Владимирович, а мы не знаем, как надо прыгать вниз головой. Просим показать.
Все сидят на скамеечке, с интересом смотрят. А тренер, как он потом говорил, ни разу в жизни не нырял и вообще высоты побаивался. Пошел он на вышку. Хорошо, что навстречу ему попался один настоящий прыгун. «Вы, – говорит, – не отталкивайтесь, а просто падайте на воду головой вниз».
Тарасов смело встал на краю мостика, задумался на минуту и прыгнул. И, конечно, плашмя ударился о воду. Но зато вслед за ним прыгнули все остальные. И не по одному разу. На вышку полез даже хоккеист, который не умел плавать. Его отговаривают: тебе, дескать, нырять не обязательно, посиди. А он:
– Еще подумает тренер, что я трус.
Всей командой потом его выуживали из бассейна.
А как наши наставники учили защитников ловить на себя шайбу! Они ставили игрока в ворота – в полной амуниции, но без клюшки и с синей линии его «расстреливали». Защитник должен был отбивать шайбу своим телом. Все через это прошли. А почему, вы думаете, так отчаянно смело ложились под шайбу Рагулин, Давыдов, Ромишевский, Кузькин, Брежнев, Зайцев?…
Хоккей – занятие само по себе суровое, а если соперник попался, мягко говоря, невоспитанный, то здесь уж надо уметь и постоять за себя.