Вернуть и завоевать, или Курортный роман с продолжением
Шрифт:
А перед самым началом совещания ему был звонок. Один из членов кредитного комитета банка, Геннадий Трунов.
— Здравствуй, Максим Александрович.
Звонок насторожил, но Максим ответил на приветствие.
— Что там у тебя происходит с Андреем? — спросил тот после пары ничего не значащих фраз.
Знал же, что ему не понравится разговор!
Пинский был протеже Трунова, приходился ему родственником. Потому и так быстро рос на удобренной почве. Раздражение тлело внутри, однако Волошин спокойно, чуть насмешливо, по-отечески так, проговорил:
— Заинтересовался одной молоденькой девицей твой Андрей Валерьевич.
— Да, я слышал что-то такое, — ответил Трунов. — Что-то о том, что ты перебил у него сотрудника, забрал себе.
Факелом взвился гнев. Ай да Пинский, молодой да ранний, решил копнуть под него и ударить первым? Получит юноша по самое не могу, чтобы не совался к нему больше.
— Именно, — нехорошо усмехнулся Максим. — Твой племянник увлекся. Ты должен понимать, что столь явный интерес к молоденькой сотруднице ни к чему хорошему бы не привел. Сам знаешь, у нас не поощряются подобные отношения. Вот я и вмешался, избавил его от этой проблемы. Потом еще благодарить меня будет, когда поймет.
На том конце осмысливали. Наконец Трунов прокашлялся и сказал:
— Я понял. Спасибо, что помог.
— Не за что, обращайся.
Трунов прервал разговор, а Максим со злостью припечатал ладони к столу и резко встал. Взбесил его этот разговор. Он и сейчас не мог успокоиться.
— Максим Александрович, совещание. — напомнила секретарь.
Положила ему папочку на стол и что-то еще говорила, Максим почти не слышал. У него до сих пор ревело в ушах от злости.
***
Когда Аня проснулась, в комнате уже была сиделка. А на столике перед диваном лежал маленький пакетик с логотипом аптеки, а рядом целый пакет с вещами, все с бирочками, новое. И да, там было нижнее белье. Ей даже не надо было заглядывать, видно по этикетке. Аня невольно краснела и злилась от неловкости. Вся эта обстановка, да еще на ней его рубашка, что подумает сиделка?
Потом решила — плевать. Села на диване, спустив ноги на пол, и спросила:
— А где Максим Александрович?
Надо же было поблагодарить его «за все» и уехать наконец.
— Максим Александрович уже уехал, — сказала женщина. — Я принесу завтрак.
Сиделка ушла, а Аня так и осталась сидеть на диване. Проснулась она поздновато, немудрено, ночь была тяжелая. И сейчас она еще не ощущала себя свежей и отдохнувшей. Но душ должен был помочь.
В этот раз Аня не стала мыться такой горячей водой, сделала чуть теплую. И через пятнадцать минут достаточно бодрая и посвежевшая выбралась из ванной. А завтрак уже был на столике. Диван, на котором она спала, убран, сиделка стояла рядом, руки сложены перед собой. Стало вдруг как-то дискомфортно.
— Спасибо, — кивнула ей Аня и спросила. — Вы не позавтракаете со мной?
Но та отказалась, и пока Аня ела то свеже-диетическое, одобренное врачом и специально для нее приготовленное, рассказывала ей, каков будет распорядок дня, во сколько придет медсестра. И потом тоже…
Аня перебила ее:
— Погодите, мне ничего этого не нужно. Я уже вполне хорошо себя чувствую и сейчас поеду домой.
Женщина застыла, уставившись на нее, а потом выдала:
— Максим Александрович не давали такого распоряжения.
— ЧТО? — взвилась Аня.
Ужасно было узнать, что она здесь заперта! Даже если вызовет такси, просто не сможет выбраться отсюда. Абсурд какой-то. Не лезть же в самом деле через двухметровый забор! В дом она вернулась злая как черт и с ходу потребовала у сиделки:
— У вас есть его контакт?! Должен быть! Дайте немедленно!
Та растерялась сначала, потом нашла контакт и протянула ей гаджет.
***
Совещание началось и минут десять уже, как шло. И вдруг звонок. Максим взглянул на гаджет, высветился контакт сиделки, которую он оставил с Анной. У него аж похолодело все внутри. Обычно он этого не делал, а тут принял вызов и только хотел спросить:
— Что?
Как из трубки понеслось возмущение:
— Кто дал вам право…
Он зажал гаджет ладонью и тут же встал из-за стола. Бросил походя:
— Продолжайте без меня.
И вышел. Как только остался один, проговорил:
— Аня, ничего не предпринимай без меня и успокойся. Я сейчас буду.
А дальше он помчался домой.
***
Ничего не предпринимай?!
Успокойся?!
Я сейчас буду?!
Аня кипела от злости. И все те тридцать пять минут, пока длилось бесконечное ожидание, как лев по клетке металась по гостиной. Сиделка пыталась заговаривать с ней, но только подливала масла в огонь. Хотя Аня понимала, что женщина ни при чем, ее просто наняли, и она выполняет свою работу, что у нее семья и дети, но в тот момент комок гнева душил ее.
Потом она извинилась.
Но больше они не заговаривали, все происходило в полном молчании и тишине. И вот наконец звук подъехавшего автомобиля и открываемых ворот. О, какой это был взрыв эмоций! Ане в тот миг показалось, что сердце выскочит горлом, она чуть не побежала во двор. И не понять, чего в ней сейчас было больше, кипящего возмущения и ненависти или… дурацкой радости, что он приехал?
В конце концов, она опомнилась. Делать нечего, бежать встречать его. Скрестила руки, отошла вглубь комнаты и повернулась спиной. Слышно было, как открылась входная дверь, потом твердые мужские шаги.
Аня откинула назад голову и глубоко вдохнула еще и еще. Успокоиться, говорила она себе, не реагировать, говорить спокойно. И все равно от звука его шагов сердце подскакивало к горлу, а злость, казалось, сейчас начнет выплескиваться. Но вот она поняла по звуку, что он вошел, и сердце как будто провалилось куда-то, а ее залило холодом.
— Максим Александрович, — начала оправдываться сиделка.
— Вы свободны на сегодня, — проговорил он резко. — Дальше я сам. Можете идти.
Аня ушам своим не могла поверить! Сам он?! Она даже обернулась на мгновение и тут же отвернулась снова. Ей было что сказать этому человеку! Чтобы раз и навсегда решить все. И закончить.