Вернуть себя
Шрифт:
— Смотря чем, — вздохнул и направился на кухню. — У меня остался день, чтобы сдать проект, а тут всякое… — неопределённо помахал рукой. — Неприятное творится.
— Тебе тяжело, — её мягкие руки опустились ко мне на плечи. — Я помогу.
Развернула к себе и страстно поцеловала. Отбросив лишние мысли, обнял её за талию. Не прерываясь, подхватил за бёдра и усадил на стол. Страсть распалялась в нас с каждой секундой. Анжела рванула мою рубашку, пуговицы с весёлым звоном посыпались по полу. Я же задрал подол платья, обнажив шикарные женские ноги.
— Обожаю
— Молчи, — желание перекрывало дыхание, я мог лишь шептать.
После повалил Анжелу прямо на столе, схватив за руки и раскинув их в стороны.
— Да, будь грубее, — шептала она, с наслаждением запрокинув голову. — Не отказывай себе.
Она попыталась обхватить меня, но я резким рывком снова прижал женские руки к столешнице, и тогда послышался лёгкий дзинь. Лишь на мгновение посмотрел на звук, заметив, что браслет снова сорвался с её руки и закатился под кухонный шкаф.
«Пора купить новый», — единственная посторонняя мысль, которая пришла в голову на тот момент.
— Почему? — директор смотрел на меня усталым взглядом. — За что так со мной, Себастьян? Разве было плохо на этой работе?
— Было? — подобная речь не предвещала ничего хорошего.
— Именно, — кивнул он и бросил через стол бумаги. — Подпиши, твоё заявление на увольнение.
Мы сидели в его просторном кабинете, и закатное солнце окрашивало отполированную столешницу кровавыми оттенками. Сегодняшнее собрание провалилось с треском, мой проект был раскритикован по всем статьям, а я не мог понять, что именно им не нравится. Члены совета противоречили друг другу, но были едины в одном — проект не подходит.
— Ты получишь щедрую компенсацию, — директор снял очки и протёр. — Под словом «щедрая» я подразумеваю, действительно, достойную выплату. Всё же ты работал у нас не один год, очень хорошо работал. Был ценным сотрудником, и мне искренне жаль, что всё повернулось таким образом.
Молча кивнул. О чём ещё можно говорить с этой помесью человека и суринамской пипы? Меня уволили, вышвырнули в тот момент, когда мне была необходима поддержка.
Ночь опускалась на город внезапно. Минуту назад ты смотрел на закат, как вдруг не можешь различить свою ладонь. Но только в том случае, если найдёшь неосвещённый закоулок города, коих практически не осталось. Слишком много рекламы, слишком много огней. Они манят простолюдинов, затягивают в мегаполис, который только этому и рад. Пожирает народ пачками, не давясь и не откашливаясь, а неугодных выплёвывает куда-нибудь подальше. К примеру, в окрестности, где болота разрастаются всё сильнее с каждым годом.
Машина привезла в бар. Сам того не ожидая, дал распоряжение привезти туда, где ждут.
«Меня здесь ждут?» — сперва удивился, а потом вспомнил, что даже в искусственный интеллект автомобиля встроена реклама, транслируемая всюду. Казалось, что рекламодатели готовы на всё, даже пускать тебе трансляции напрямую в мозг, будь у них такая возможность.
Выйдя
— Не сегодня, подруга, — отмахнулся от голограммы и прошёл в бар.
Внутри дым стоял у самого потолка, всё же одно из пяти оставшихся заведений, где можно покурить «расслабляющего». За барной стойкой меня встретил высокий мужчина с наполовину кибернетизированным лицом. Правый глаз и всё вокруг него заменила техника. Металлическая пластина выступала из-под кожи, и я не сомневался, что удар по такому лицу окажется плачевным для нападающего. Зелёный светящийся глаз уставился на меня, видимо, сканировал.
— Чего желаете? — голос хоть и грубый, но всё же с нотками учтивости.
— Как обычно, — махнул я, и тут же сообразил, что именно в этом заведении впервые. Хотел было обратиться к бармену, но тот уже повернулся спиной, а через секунду преподнёс мне виски со льдом и долькой лимона.
— Как пожелаете, сэр, — улыбнулся он, и тогда заметил, что половина зубов у него тоже металлическая.
— Секундочку. Разве я тут уже бывал?
— Конечно, — бармен поклонился и ушёл к остальным посетителям.
«Что за чертовщина?»
Сделав глоток, понял, что мне нравится. Видимо, и правда наведывался сюда, но почему тогда ничего не помню?
Прошло несколько часов моего «духовного насыщения». Не обращая внимания на пропущенные звонки от супруги, нежился на мягких подушках, вдыхая сладковатый дым и попивая виски. Розововолосая азиатка всё же оказалась в моих руках и ласкала мелкими поцелуями шею и грудь. От выпитого я плохо соображал, а сил сопротивляться не осталось. Да и зачем, когда рядом такая симпатичная конфетка.
«Анжела не узнает, никто не узнает. Я здесь один, всегда один. Всю жизнь, прошлую и новую».
С этими мыслями несильно сжал шею шлюхи и настойчиво опустил ближе к ногам. Она не сопротивлялась.
«Никто не узнает», — повторял сам себе, с блаженством запрокинув голову.
Но всему приходит конец. Моему блаженству тоже. Вскоре появились «весомые» люди и сопроводили меня до такси, рассуждая по пути о том, что напиваться до такой степени нельзя, ведь в наше неспокойное время можно легко оказаться жертвой вора или убийцы. Я только кивал и улыбался, а когда закинули в машину, махнул рукой. Такси двинулось в путь, а моя крыша вместе с ним.
Через пару мгновений провалился в сон, где снова и снова переживал момент смерти. Вот мчится магистраль, совсем как сейчас. Вот машина начинает ходить по сторонам, так же, как и сейчас. А дальше…
— А-а-а! — резко подскочил и тут же пожалел об этом, так как ударился головой о низкий потолок автомобиля.
Всё оказалось только сном, очередным кошмаром, от которого мне не избавиться до конца жизни. Впереди уже появились знакомые дома, и наконец такси остановилось у моей двери. Приложив карту для оплаты, услышал недовольный писк.