Вернуть себя

[] SensiblyTainted

− Быть может, мы сможем вам чем-нибудь помочь? − тихо добавила Нарцисса, подходя ближе и сжимая холодную ладонь сына.

− Нет, − спокойно ответил Драко. Голос был унылым и безжизненным.

* * *

Ни один из мальчиков не выходил их странного оцепенения, но мадам Помфри и доктор Лорен уверили всех, что все идет как должно, просто нужно дать детям время. И свободу юному лорду Малфою.

Медики делали все, что могли, чтобы оба полностью выздоровели.

Через два дня Драко разрешили вставать, и Нарцисса заставила его вернуться к занятиям. Он выполнял уроки как робот, отвечая на вопросы минимумом слов, и ни разу не попытался начать с кем-нибудь разговор первым, хотя и не стремился оставаться в одиночестве. Он убедился, что кто-то из семьи все время находится рядом, и не протестовал. А ночи Драко по-прежнему проводил в одной постели с Гарри.

Тому вставать не позволили. Разрешили только прогуливаться в ванную и обратно. Ремус и Северус целыми днями сидели рядом, читая или рассказывая забавные истории.

Дни шли, и Гарри начал медленно прибавлять в весе и восстанавливать силу; глаза оттаивали. Он чаще улыбался, охотнее участвовал в беседах. И чем быстрее он возвращался к привычной жизни, тем больше волновался за друга.

Он помнил все, что вынес Драко, только чтобы защитить его. Как он страдал, когда Гарри не мог ходить самостоятельно или когда заболел…

Почему он ждал так долго, чтобы решиться и разрушить проклятые ошейники?! Почему думал, что не справится? Если бы он уничтожил их раньше, Драко не пришлось бы столько страдать!..

Гарри заставил себя подумать о Девоне. Драко, чтобы оградить его, Гарри, от этого ужаса, заплатил высокую цену… сделал это сам, не приняв помощь.

И все это только его ошибки, его вина!..

* * *

Это был вечер четверга, и Гарри, окончательно разобравшись с виной и страхом, твердо решил поговорить с Драко.

Малфой пришел, принеся с собой свежий запах мыла. Гарри улыбнулся сквозь слезы и притянул Драко в объятие. Тот автоматически ответил на ласку, но в этом не было никакого тепла. Не выдержав, Гарри расплакался.

− Я… мне… прости меня… − шептал он. − Мне так жаль… Это моя вина… Ты имеешь полное право меня… ненавидеть, и я… пойму, если ты не захочешь… больше меня видеть. И не надо притворяться, хорошо? Только… только скажи, Драко. Прикажи мне… уйти, если ненавидишь…

Драко медленно моргнул.

− О чем ты?

Гарри приподнялся, чтобы заглянуть другу в лицо. Его необыкновенные глаза наполняли любовь и раскаяние.

Драко почувствовал, как внутри что-то дрогнуло. И снова моргнул.

− Ты пытался спасти мою жизнь… − пояснил Гарри. − Я должен был раньше попробовать снять ошейники, и вернуть нам магию… и не калечить твою спину. Я не должен был заставлять тебя нести меня… Пожиратели схватили нас по моей вине… Это моя вина! Я… я должен был быть рядом, когда ты… тогда с Девоном. Ты не должен был проходить через это один, Рей. Ты делал то, что было необходимо, а я оказался недостаточно силен, чтобы помочь… А теперь… тебе плохо, и мадам Помфри не знает, что делать…

Гарри уткнулся Малфою в грудь и опять расплакался. И Драко почувствовал, как трещина внутри расширяется. Руки, обнимающие Гарри, напряглись. И в черную пустоту хлынули эмоции. Это было похоже на то, как если бы кто-то повернул внутри него выключатель. Все: опасение, отчаяние, гнев и ужас − прорвало, словно невидимую плотину, и Драко разрыдался. Гарри цеплялся за него, укачивая, шепча, что все будет в порядке и что он любит его.

− Нет! − Драко с трудом поднял голову. − Нет! − Он не мог этого произнести, но чувствовал себя грязным. Он чувствовал себя невероятно испачканным. Он практически ощущал вес камня в своей руке… Он видел перед собой лицо Девона. Это был любимый старший брат Блеза, того самого Блеза, с которым Драко дружил в течение долгого времени, и даже притом, что они перестали быть друзьями, выбрав разные стороны в этой войне, он чувствовал себя ужасно.

Гарри не мог переживать эмоции Драко, как тот испытывал его, но знал, почему блондин так дрожит в его руках. Ласково проведя по светлым волосам, он тихо произнес:

− Драко, ты сделал то, что должен был сделать. Ты ведь видел, что они нашли Девона лишь поздно ночью. Это дало нам целый день! Мы смогли уйти достаточно далеко от лагеря Пожирателей, прежде чем те начали нас искать. Ты спас нас!

− Я должен был найти другой выход! − Драко сердито тряхнул головой, но все же продолжил слушать.

− Не было другого выхода! Мы не могли колдовать! Нам было по двенадцать лет! Как бы мы смогли вынудить Девона идти с нами против его желания, не сообщая Пожирателям о нас? Он сознательно похитил нас, он собирался служить Злу… Папа сказал, что это − война, и каждый сражающийся должен быть готов, что однажды может и проиграть. Девон, и даже Блез, знали, на что идут. Мы имели право защищаться, Рей, − слезы текли по щекам Гарри, и он спрятал лицо в плечо Драко. − Ты был сильным, когда я не мог. Спасибо, что спас меня. Что стал моей силой…

Драко все никак не мог успокоиться, слезы текли и текли, но слова Гарри залечивали невидимые раны, и становилось чуть легче. Все случившееся не стало менее ужасающим, но, возможно, все еще… будет в порядке. Возможно, когда-нибудь он сможет простить себя, если уж Гарри простил его.

Теплые руки ласкали скулы; и серые глаза широко распахнулись, когда губы Гарри стали осторожно собирать слезы с покрасневших век. Сердце Драко тяжело билось в груди, дыхание участилось. Гарри чуть отстранился, заглядывая ему в глаза.