Вернуть себя
Шрифт:
Драко затих, лишь продолжал бросать на взрослых недовольные взгляды. И хотя искренне обрадовался, когда Северус сказал ему, что Гарри не будет ходить на уроки защиты, но в целом был все еще несчастен из-за ссоры с матерью, когда они ложились спать той ночью.
На следующее утро Нарцисса как ни в чем не бывало продолжила с сыном уроки политики, этикета и истории их семьи. Ремус занимался с Гарри, который многое узнал за эти дни. На одних занятиях они говорили только о Джеймсе, Лили и Сириусе. На других читали и занимались математикой. Иногда они даже обсуждали общую теорию магии. После обеда мальчики обычно отправлялись на гимнастику, где проводили два часа, после чего Ремус забирал Гарри. Час спустя Нарцисса привозила Драко. Малыши купались – только теперь отдельно – ужинали, около часа играли вместе с папой и ложились спать.
Северус был доволен, что все утряслось. Гарри казался спокойным, его глаза больше не наполняла грусть. Он, конечно, ничего не забыл, но улучшение было очевидным. Что касается Драко, то он оставался прежним, таким же, каким помнил его в этом возрасте Северус. Возможно, немного менее эгоистичный, благодаря влиянию Поттера. Гриффиндорец за это время стал средоточием всех мыслей и забот юного Малфоя. Хотя, это, конечно, было только его, Северуса, мнением. Да и Драко в свою очередь оказывал заметное положительное влияние на душевное состояние гриффиндорца, и это было замечательно.
Но вот Нарцисса удовлетворенной себя не чувствовала. Ей не нравилось, насколько сильно влияет Гарри на ее сына. Всё, кроме Гарри, казалось, отошло на второй план, хотя она и была вынужденна признать, что этот ребенок весьма редко просит о чем-нибудь. Но была и вторая вещь, беспокоившая ее: Гарри редко говорил. За него вовсю болтал Драко. «Гарри хочет… мы хотим… Гарри не любит… мы любим…» – и так далее. Она была рада, что сын, кажется, перестал называть друга малышом, за исключением тех случаев, когда оставался с ним наедине, но эта связь не вызывало у нее радости. По ее мнению, такое положение вещей могло принести лишь вред.
* * *
Это случилось в четверг утром.
Гарри проснулся и, хитро поблескивая глазенками, стал подбираться к спящему Драко, чтобы уже в следующую минуту со смехом атаковать, начиная нещадно щекотать. Малфой со смехом отбивался, а потом легко перевернул Гарри, подминая под себя и щекоча. Когда ни один из них уже не был способен нормально дышать, они угомонились и уселись рядышком. Волосы у обоих были спутаны и торчали во все стороны. Гарри снова засмеялся, глядя, как Драко, с помощью собственных пальцев, пытается привести прическу в порядок. Блондин показал ему язык.
– Вставай, я хочу есть, – выглядел Драко абсолютно счастливым. Он легко спрыгнул с кровати и полез в шкаф.
Гарри захихикал.
– Боюсь, столь элегантная прическа не понравится твоей маме.
– Ну, так сделай что-нибудь, – Драко, не поворачиваясь, пожал плечами.
Гарри покорно встал и подошел к нему, запуская пальцы в светлые шелковистые пряди. С его пальцев, подобно солнечным лучам, потекла магия, распутывая и приглаживая волосы Драко, заставляя их переливаться и блестящей волной падать на спину. Драко улыбнулся ему через плечо и вручил одежду. Гарри, полностью доверяя вкусу Малфоя и поэтому не беспокоясь, что тот выбрал для него, оделся и пошел на кухню.
– Доброе утро! – крикнул Драко, игнорируя хмурый взгляд матери. – Мы хотим бутерброды с земляничным вареньем.
– А что выбираешь ты, Гарри? – Нарцисса в свою очередь проигнорировала заявление сына.
– Я с удовольствием съем то, что выбрал Драко, – мальчик улыбнулся ей и спокойно сел на свое место.
– Я хочу есть, мама, – нетерпеливо заныл Драко.
Нарцисса ничего не сказала, подавая им тарелку. За столом текла спокойная беседа, пока Северус не встал, собираясь идти работать. Он привычно нагнулся к Гарри, и мальчик крепко обнял его за шею. Мужчина улыбнулся и отступил, махая крестнику, желающему ему хорошего дня.
– Что ж, Драко, – Нарцисса поднялась. – У нас с тобой тоже есть дела.
– Да, мам, – Драко поцеловал Гарри в щеку и пошел за матерью.
А гриффиндорец, счастливо улыбаясь, повернулся к Ремусу, и оборотень легко поднял его на руки.
– Итак, чем мы займемся сегодня? – спросил он, унося зеленоглазого мальчугана в детскую.
* * *
– Куда мы идем? – Драко насторожился, когда увидел, как мать зажгла огонь и достала летучий порох. Обычно они занимались на диване в гостиной. А через камин отправлялись только на гимнастику. Но для гимнастики было еще слишком рано…
– Я решила провести урок в другом месте. Ну же, Драко, – она поманила его к себе. Но Драко, чувствуя ее напряжение, сделал шаг назад.
– Почему? Это как-то связано с Гарри?
– Я не буду повторять, Дракон! – Нарцисса зло сузила глаза.
– Значит, это связано с Гарри! – медленно повторил бледный Драко, испуганно повышая голос.
– Stupefy! – прошептала женщина, наблюдая за тем, как сын мягко оседает на пол. – Мне жаль, Драко. Но у меня нет выбора. – Она подняла ребенка и понесла к камину, чтобы через миг исчезнуть во вспышке зеленого пламени.
Когда бесчувственный Драко рухнул на пол, Гарри вздрогнул, осознавая, что что-то случилось. Что-то ужасно неправильное. А когда увидел пустую гостиную, то с криком бросился искать Рея. Обеспокоенный Ремус молча следовал за ним. Когда Гарри обежал каждую комнату по крайней мере по три раза, и наконец понял, что поиски бесполезны, то, зарыдав, рухнул на колени возле камина. Ремус попробовал удержать его, но ребенок яростно вырывался.
– Мне нужен Рей! – кричал несчастный Гарри. – Он обещал! Он ОБЕЩАЛ никогда не оставлять меня!
Ремус беспомощно сидел рядом и ждал. Через четыре часа, полностью опустошенный, Гарри наконец заснул, и мужчина смог перенести мальчика на кровать.
Когда вечером после занятий вернулся Северус и узнал о случившемся, его черные глаза вспыхнули от ярости. Он бросился в комнату Нарциссы, затем к камину, но все было тщетно. Не осталось даже намека, куда могла отправиться миссис Малфой. Он потратил еще какое-то время, пытаясь найти след перемещения по камину, но вскоре вернулся с пустыми руками.