Вернуть себя
Шрифт:
Он снова горько вздохнул, глядя в ночь и не имея ни малейшего понятия, где они находятся. Каким-то шестым чувством Малфой знал, в какой стороне находится Хогвартс, а значит и Гарри. Если бы он только мог, он тут же бы вернулся назад! Но это было ему не под силу… Единственной надеждой оставалось обещание матери отвезти его обратно. Когда-нибудь…
Серые глаза внезапно стали ледяными. Она должна будет это сделать! Он станет замечательным, послушным сыном и лордом, и мать будет вынужденна сдержать обещание, и тогда он больше никогда не позволит ей увезти его снова. Ни за что! Как только он вернется к Гарри, он отошлет ее. Он никогда не простит ей того, что она сделала!
Драко, сдерживая рыдание, поднял руку к груди; пальцы впились в ткань с такой силой, словно пытались разорвать ее.
Боль потери нестерпима, но он заставит ее уйти. Он заставит Гарри чувствовать себя лучше. В безопасности. Счастливым…
– Я вернусь, малыш. Только подожди немного. Я вернусь… – поклялся он и наконец забрался в кровать. Завтра начнется сложная игра, и он обязательно одержит победу над матерью. Даже Нарцисса не помешает ему получить то, что он хочет. Он ведь Лорд Малфой, в конце концов, а Малфоям не отказывает никто!
* * *
Суббота и воскресенье незаметно прошли. Гарри молчал, лишь иногда улыбался, спокойно играя с папой. Северус ни на миг не оставлял его одного и каждую ночь укладывал спать рядом с собой. Это не предотвращало кошмары у мальчика, но позволяло ему быстрее успокаиваться, когда он просыпался. Ремус помочь не мог – он уехал в пятницу, чтобы подготовиться к полнолунию в субботу ночью, и должен был вернуться не раньше понедельника.
Но это было не страшно – Гарри был нужен только папа.
Драко переносил разлуку намного тяжелее, потому что рядом с ним не было того, кто мог бы его утешить и понять. Он стал угрюмым, но покорно следовал указаниям матери. Послушен, холоден и вежлив. Он превзошел сам себя на занятиях, стремясь достигнуть совершенства, даже при том, что за эти дни смертельно устал и был чертовски зол. Он просыпался каждую ночь, когда Гарри снились кошмары, и требовалась вся его выдержка, весь контроль, чтобы скрыть то, что он чувствует, от матери. Но он делал это. И видел одобрение в ее глазах, а еще гордость за него. Он лишь надеялся, что это не затянется надолго.
* * *
Медленно приближалась полночь, и Северус встревоженно наблюдал за Гарри. Что произойдет, когда магия начнет действовать, а мальчики будут не вместе? Он не мог поверить, что Нарцисса пошла на такой риск! Драко ведь может пострадать от этого так же, как и Гарри.
Его руки нервно теребили мантию, в карманах которой скрывались бутылочки с микстурами. Там, кажется, находилось все, что только возможно, но он все порывался убедиться, что ничего не забыл, ничего не упустил. И если возникнут проблемы, он будет готов…
Часы начали бить полночь, и Гарри внезапно выгнулся на кровати, как будто его тело свела судорога. Это все, что успел увидеть Северус, прежде чем был отброшен волной магии через всю комнату. Он с силой врезался в стену и потерял сознание.
За сотни миль от этого места, на своей постели, словно точное отражение Гарри, выгнулся Драко. Волшебство, бушуя подобно пожару, наполняло пространство вокруг них, возвращая их телам и умам еще один украденный год.
Глава 15.
Северуса привел в чувство тихий, мучительный стон. Он поднялся и шатаясь поплелся к кровати, на которой разметался Гарри. Слезы градом катились из распахнутых глаз мальчика, который внезапно задрожал и снова застонал. Подбежав к кровати, зельевар ласково прикоснулся к детской головке. Почувствовав прикосновение, Гарри вскрикнул.
– Все будет хорошо, Гарри, – зашептал Северус. – Все будет хорошо. Я сейчас принесу зелье, которое обязательно поможет тебе.
Он развернулся и выбежал из комнаты, догадываясь, что пошло не так: отсутствие Драко сделало трансформацию взросления намного болезненнее; процесс прошел быстрее, чем обычно, вызвав резкое сокращение мускулов и судороги. К счастью, у него в запасе имелись подходящие зелья.
Он открыл буфет, нашел нужные бутылочки и поспешил назад.
– Вот, малыш, выпей.
Мальчик, все ещё вздрагивая и задыхаясь, открыл рот. Пришлось осторожно влить ему микстуру и помочь проглотить, мягко массируя напряженное горло и поддерживая за плечи. Только после этого ребенок немного расслабился и судорожно всхлипнул. Мужчина, поглаживая его по волосам, нежно бормотал, что теперь все в порядке, все позади, все закончилось…
Потребовалось около пятнадцати минут, чтобы Гарри окончательно пришел в себя и попросился на руки – Северус сразу же поднял его. Мальчик удобно устроил голову на его плече, обвил руками за шею и крепко обхватил ногами талию.
– Давай-ка навестим мадам Помфри, – прошептал Северус, выходя из комнаты. Он не хотел пользоваться камином, потому что это могло причинить дополнительную боль Гарри, и теперь быстро шагал по коридорам спящего замка. Гарри ничего не говорил, но хотя бы перестал плакать.
– Ты поздно, – недовольно заметила мадам Помфри, когда Снейп появился в дверях Больничного крыла.
– Ему пришлось несладко, – ответил он.
Она понимающе кивнула и жестом велела посадить мальчика на кровать. Северус осторожно опустил ребенка на покрывало, но тот так и не выпустил его руку, лишь еще крепче прижался, уткнувшись лицом ему в предплечье. Чтобы не испугать мальчика, медсестра говорила тихо и довольно быстро закончила тесты. А затем наложила на поврежденные места заживляющие заклинания, заканчивая начатое зельями лечение.
– Вот так, – удовлетворенно сказала она полчаса спустя. – Сейчас он почувствует себя лучше, но, знаешь, меня беспокоит его вес и рост. Они пока далеки от нормы. Он подрос лишь на два дюйма и прибавил в весе всего два с половиной фунта.
– Но если все эти показатели соответствуют тем, что были у него когда-то в этом возрасте, мы ничего не сможем сделать, – проговорил Северус, поднимая ребенка на руки. – Тебе лучше, Гарри? – Мальчик кивнул, растрепанные черные пряди пощекотали шею Северуса. – Поблагодари мадам Помфри, – напомнил он.