Вернуть себя
Шрифт:
Ответ его не обрадовал. Рядом с высоким, сильным, здоровым Драко, маленький рост Гарри сильнее бросался в глаза и очень огорчал Ремуса, тем более что с каждым годом взросления это становилось заметнее. Он был в бешенстве, зная, почему все происходит именно так. Ему хотелось рычать каждый раз, когда он думал об этом.
Повстречаться бы когда-нибудь с этими Дурслями…
– Муни?.. – неуверенно позвал Гарри, глядя на него поверх работы.
Ремус улыбнулся и потрепал мальчика по волосам:
– Ты молодец, Гарри. Продолжай. Ты почти закончил.
Мальчик улыбнулся и снова склонился над заданием.
Ремус увидел, что Драко внимательно наблюдает за ним, и неловко поерзал под этим взглядом, прежде чем вернуться к прежним мыслям.
Поппи отметила, что рост Гарри только четыре фута и три дюйма, а вес всего шестьдесят девять фунтов. Драко же не доставало всего трех дюймов до пяти футов, и весил он девяносто семь с половиной фунтов.
Несмотря на то, что сказала колдомедик, он предложил после занятий пойти перекусить, но мальчики отказались. Рем заметил, что Драко ждет, пока Гарри закончит, явно собираясь что-то сказать. Он подозревал, что блондин тоже хочет, чтобы Гарри хоть немного поправился. Было бы здорово. Если уж кто и может повлиять на Гарри, заставляя делать то, что он не хочет, то только юный Малфой.
Он нежно улыбнулся, посмотрев вниз на мальчика. Хорошо, что в нем наконец-то стала проявляться сильная натура. Когда он спросил Драко о причинах жизнерадостности Гарри, блондин ответил, что тот больше не реагирует так болезненно на воспоминания о доме. Ремуса весьма изумило столь сильное изменение. Он был уверен, что Гарри в лучшем случае пройдет за этот срок лишь половину того сложного пути, который ему предстоял. А еще он знал, что в подобной ситуации ни за что не справился бы с навалившимися проблемами – после проклятия его спасла только любовь и поддержка матери. А Гарри раньше был совершенно один.
– Я закончил, Муни, – Гарри гордо поднял работу.
– Отлично. Давай я проверю, – он взял пергамент. Мальчик просиял от радости, когда мужчина вернул лист, не сделав не одного исправления.
– Я устал заниматься, – капризно произнес Драко, потягиваясь. Ремус с подозрением покосился на него. – Муни, можно мы полетаем?
– Ты же знаешь, что нельзя. Это небезопасно, – грустно ответил он, качая головой.
– Мы здесь уже так долго, – заскулил Драко.
– Всего два часа, – Ремус рассмеялся, разгадав нехитрый план.
– Мне тоже хочется выйти наружу, – мягко произнес Гарри, покосившись на друга из-под опущенных ресниц.
– О-о-о, так не честно, – поддразнил Ремус и застонал, прикрывая глаза. – Ты же знаешь, что я не могу.
– Ну, пожалуйста, Муни! – Драко подошел поближе и умоляюще посмотрел на него. – Нам нужно размяться, а до обеда ещё несколько часов. Мы недолго.
Ремус уже был готов уступить и просто обдумывал идею, пришедшую в голову. Наконец, он решился:
– Я знаю, что делать. Пошли.
* * *
– Куда мы идем? – спросил Невилл, шагающий позади Рона. Они сидели на Чарах, когда рыжий постарался привлечь их с Гермионой внимание и попросил пойти с ним. Гермиона уйти с урока раньше времени не согласилась, но Невилл охотно поднялся. Какая разница: полчаса больше, полчаса меньше?
– Комната Желаний, – бросил через плечо Рон.
– Зачем? И кого ты ещё позвал?
– Крэбба, Гойла и тебя, – он улыбнулся.
– Гарри и Драко удрали из подземелий? – Невилл немного приободрился. – Мы должны позвать Джинни.
– Нет, – Рон отрицательно покачал головой. – Нельзя привлекать слишком много внимания, если не хотим неприятностей.
Невилл лишь с сомнением посмотрел на него. Они дошли до нужного коридора, где увидели Крэбба, Гойла и Паркинсон, идущих навстречу. Рон нахмурился:
– Мне показалось или я просил держать все в тайне?
– У нас не было уроков, вот она и пошла с нами, – пожал плечами Крэбб.
– Что случилось? – поинтересовался Гойл.
Рон скрестил руки на груди, демонстративно отказываясь разговаривать. Невилл занервничал.
– Ладно тебе, – разозлилась Панси, встряхивая волосами. – Что страшного в том, что я узнаю?
– Все. Я ничего тебе не скажу, Змея. Исчезни. Уверен, эти двое тебе потом и так все расскажут.
– Рон, – предупреждающе начал Невилл, заметивший, как яростно загорелись глаза девушки.
– Нет. Все в порядке, Лонгботтом, – прошипела она. – Я могу о себе позаботиться.
Она развернулась и ушла. Крэбб и Гойл переглянулись, надевая на лица маски признательности. Рон приободрился и направился к сплошной стене. А Невилл заметил, как в глазах слизеринцев на миг промелькнула искра интеллекта, и придвинулся к ним поближе, чтобы понаблюдать.
– Они здесь, – пояснил рыжий, прохаживаясь вдоль стены.
Слизеринцы собирались возразить что-то, когда в стене неожиданно появилась дверь, и Рон открыл её. Крэбб и Гойл только рты открыли, и рыжий, ухмыляясь, жестом показал, что они могут войти первыми. Невилл прошел следом, недовольно качая головой, но Рон проигнорировал его и закрыл дверь.
Комната очень напоминала квиддичное поле. Четыре дерева обозначали границы комнаты, приблизительно 300 квадратных футов, за которыми виднелся иллюзорный пейзаж. Солнце в синем небе выглядело реальным, и теплый ветер трепал волосы и одежду. Над ними раздался смех, и, подняв головы, они увидели Драко, Гарри и профессора Люпина на метлах.
– Грэг! Винс! – замахал им Драко. – Идите сюда! Мы сможем поиграть!
– У нас метел нет! – завопил в ответ Крэбб.
– Просто пожелайте, – посоветовал Рон, хихикая под ошеломленными взглядами, когда в его руке появилась метла. С радостным воплем рыжий взмыл вверх. Невилл последовал за ним, но значительно медленнее.
Гарри почти преодолел такую вещь как страх-перед-незнакомцами, но в их присутствии все еще чувствовал себя неловко и застенчиво. Поэтому он подлетел к Малфою и спросил, сможет ли играть в его команде.