Вернуть себя
Шрифт:
Северус опустился на колени, поддерживая качающуюся из стороны в сторону растрепанную голову. Драко бросился к ним, но Ремус удержал его. Поппи, на ходу доставая палочку, привычно склонилась над мальчиком, но ее чары не сняли судорог.
Это закончилось так же неожиданно, как и началось, и расфокусированные глаза Гарри остановились на Северусе.
– Папа? – смущенно и виновато прошептал Гарри.
– Ш-ш-ш… Все в порядке. Я принес лекарства. Выпей их для меня, сынок.
Гарри поморщился, почувствовав запах зелья, и попытался отвернуться,
– Мой… – пробормотал Дамблдор, пытаясь войти в кабинет, оказавшийся переполненным.
– Я собираюсь перенести его в тайную палату в больнице, – Северус, подхватив сына на руки, подошел к двери, на пороге которой застыл Дамблдор, но директор не пошевелился. Профессор впился в него предостерегающим взглядом, руки, все еще немного дрожащие после испытанного ужаса при виде страдающего ребенка, а сейчас сжимающие драгоценный груз, напряглись.
– Альбус? – прошептал Ремус, в глазах которого вспыхнуло пламя.
– Война действительно началась, – глухо произнес Дамблдор. – Святого Мунго переполнен, убитых уже никто не считает. Нападению подверглись семнадцать учреждений. И только четыре из них мы смогли защитить, остальные разрушены.
– Я ничего не могу сделать для них, Альбус. Но я могу позаботиться о своем сыне. Отойди с дороги, – мягко попросил Северус.
– Я открыл школьную больницу для целителей и пострадавших. Я ведь сказал, что Святого Мунго переполнен. Гарри останется здесь. Это самое безопасное место на данный момент, – Альбус покачал головой и печально посмотрел на спящего ребенка.
– Тогда я заберу его в свои комнаты. Поппи сделала все, что смогла, да и потом, если мне понадобится помощь, я всегда смогу ее вызвать.
Ни за что на свете Северус не собирался оставлять Гарри в компании старика, склонного к играм чужими жизнями, тем более когда ребенок так уязвим и болен. Дамблдор, должно быть, понял это, потому что неохотно кивнул и отступил. Мужчина прошел мимо него, Драко тенью скользнул следом. Ремус и Нарцисса, пошевелились, собираясь уйти за ними, но Дамблдор остановил их.
– Мы нуждаемся в помощи по спасению и уходу за ранеными, многих из которых еще только нужно доставить сюда из этих учреждений, которые мы отбили, – он устало вздохнул и прислонился к стене. – Я прошу вас о помощи.
– Темный Лорд назначил цену за мою голову, – холодно ответила Нарцисса. – Боюсь, если я отправлюсь туда, то мне самой понадобится помощь. Только вот вряд ли я ее получу…
– Я могу наложить на вас чары или мы можем использовать Многосущное зелье, – Дамблдор тряхнул головой. – Я пойму, если вы откажетесь. Это опасно, а у вас на руках сын… Ремус? А ты?
Люпин разрывался на части. Он
Он кивнул. Альбус улыбнулся и жестом подозвал оборотня поближе, чтобы объяснить, что необходимо делать. Нарцисса лишь покачала головой – в конце концов, оборотень не ребенок, а у нее действительно есть сын, о котором следует беспокоиться. Даже если он ненавидит ее сейчас всей душой.
* * *
Гарри проснулся от звуков голоса, напевающего нежную медленную мелодию. Открыв глаза, он замигал в удивлении, обнаружив, что его голова лежит на коленях Драко, который поет, играя с его волосами. Драко улыбнулся, но своего занятия не прервал. И Гарри вновь зажмурился, греясь в лучах нежного внимания и искренней привязанности. Это был один из лучших моментов в его жизни.
Песня слишком быстро закончилась. Он неохотно открыл глаза, сразу же погружаясь в серые бездонные глаза Рея.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил тот мягко.
– Прекрасно, – честно ответил Гарри и, чтобы доказать это, поднял руки, обнимая Драко за шею, притягивая к себе все ближе и ближе, пока не уложил его рядом с собой на кровать. И удовлетворенно вздохнул, когда руки Драко обвились вокруг него, заставляя чувствовать себя оберегаемым, любимым и нужным.
– Ты в хорошем настроении, – тихо рассмеялся Драко.
– Я люблю тебя, Рей, – серьезно ответил Гарри и еще теснее прижался к теплому телу рядом.
* * *
Северус и Драко, оба были удивлены изменениями в поведении и душевном состоянии Гарри в течение нескольких последующих дней. Он попробовал было объяснить, что наконец-то действительно поверил, что они любят его, что не бросят его, но они похоже не поняли его. Оставалось только улыбнуться и пожать плечами.
Судороги повторялись еще пять раз, два раза ухудшалось зрение. И хотя первые доставляли больше проблем и были очень болезненны, вторые Гарри ненавидел намного больше. Когда зрение пропадало, ему приходилось держаться за Северуса или Драко, пока все не приходило в норму. Его ненависть к темноте нисколько не уменьшилась.
На третий день после видения, Гарри оправился достаточно, чтобы не засыпать в течение нескольких часов и самостоятельно проходить, не уставая и и не спотыкаясь, больше дюжины шагов. Северус возобновил их занятия Оклюменцией, и они занимались, пока мальчикам не начинало казаться, что их головы вот-вот взорвутся. Нарциссе позволяли находиться в той же самой комнате, где шли уроки, и Драко даже говорил с нею, хотя был все еще сух и холоден. Она, казалось, покорно приняла это, но Гарри подозревал, что долго это не продлится.