Вернуть величие
Шрифт:
— Это не снимает ответственности за всё, что произошло по её вине, — возразил я.
— Ты прав, — кивнул Марк Борисович. — Не снимает. Но твоя бабушка раскаялась. Она каждый день винит себя за то, что произошло с Екатериной. Корит себя и раз за разом повторяет, что была слепа. Когда хранящийся в нашем родовом гнезде артефакт с духом Феникса потух, а позже выяснилось, что способности унаследовал ты, она…
— Она расстроилась, — хмыкнул я. — Вам явно бы хотелось, чтобы именно Орлов пробудил Дар, но никак не Коршунов.
— А вот мне так не показалось, — возразил мужчина. — Наоборот, она сочла вполне логичным то, что именно ты стал наследником духа Феникса. Ты всю жизнь провёл в грязи, сражаясь за своё место под солнцем, повторяя судьбу нашего предка. Это та самая закономерность, которая порой человеческому разуму чужда.
Закончив тираду, Марк поднялся из-за стола и взял графин с водой. Наполнил свой стакан и осушил его. Я же в это время молчал.
Бабку понять можно. Родилась в золотых пелёнках, щеголяла с Романовыми за ручку в школу и смотрела на людей как на чернь. И тут случается такое: её собственная дочь выходит замуж за эту самую чернь и родит от неё потомство.
Это тупость, раздутое эго и упрямство, но никак не корысть и злоба.
А с другой стороны, не правильно всё это. Я-то тогда под себя в туалет ходил. Иное дело Машка. Вот она-то явно посильнее обиду держит. И чёрт его знает, как отреагирует на предложение навестить родную любимую бабулю.
— А теперь по поводу искупления, — Марк высунул из ящика документ и протянул его мне. — Я слышал, ты в скором времени собираешься поступать в Москву. Там волей не волей появятся связи, знакомства. Твоя жизнь кардинально изменится. Но для начала тебе нужен фундамент. Жилая площадь, деньги и поддержка. Нашему роду ещё во времена войны достались земли в Москве. Часть из них была продана, а другая осталась. Я хоть сейчас готов переписать на тебя нашу родовую усадьбу на втором кольце столицы, если ты дашь своё согласие на то, что вернёшь себе фамилию Орлова.
Я покачал головой.
— Я задам один вопрос, господин Орлов.
— Да хоть два, Кость. Для тебя всё, что угодно.
— Вы меня притащили сюда с целью поговорить тет-а-тет? — спросил я. — Боялись наткнуться на гнев моей сестры?
Орлов осёкся, опустил голову и грузно вздохнул, перебирая пальцами рук. А затем, глядя в свою чашку, ответил:
— Боялся, что твоя сестра выдворит меня, не позволив и слова произнести.
— Я надеюсь, в роду Орловых не все так трусливы, как вы, Марк Борисович. Усадьба, деньги, высокий статус. Вы не того человека купить хотите, — развёл я руки в стороны. — Я вас впервые вижу, да и старуху едва ли помню. Мне до её раскаяния как до луны. Вообще ровно.
— Что ты предлагаешь, Лидии Александровне на коленях перед простолюдинкой стоять и прощение вымаливать? — с раздражением спросил он.
— За спиной так называемой простолюдинки стою я, — не отступал я. — А что у старухи? Забытый род? Гордость, которую она не запихала куда подальше, когда этого требовало положение?
— Она твоя бабушка.
— Пусть ведёт себя как бабушка, — во мне нарастала злость. — Признается, что дурой была упрямой, которая собственную дочь затерроризировала до такой степени, что та аж руку на себя наложила. А потом молится всем Богам, чтобы Маша приняла её раскаяние.
— Будь благоразумен, Костя, — на этот раз повысил тон Марк Борисович. — Я предлагаю тебе все блага нашего рода за то, чтобы ты просто стал частью Орловых. Вернулся в семью.
— Вертел я такую семью, — хмыкнул я и поднялся на ноги.
Развернулся и пошагал к выходу. Время зря потерял, только и всего.
— Орловы погибнут без тебя! — бросил тот мне в спину, вскочив на ноги. — Мы и так с огромной скоростью летим в пропасть, не зная, что делать! Ты своими действиями окончательно рушишь то, что создал когда-то Феникс! Уверен, будь на моём месте он, заставил бы тебя склонить голову!
Я остановился на полушаге, обернулся на мужчину и поднял бровь.
— Но Феникс не на вашем месте, — улыбка растянулась на моих губах. — И никогда не оказался бы. Феникс попросил бы прощения у сестры, а не строил планы за её спиной, не желая признавать своих ошибок.
Стоило мне открыть дверь, как передо мной возникла Светлана. Девушка бежала сюда, поэтому по инерции случайно ударилась лбом о моё плечо и отшагнула. К тому же, дышала прерывисто, глядя то на меня, то на Орлова.
Восстановив дыхание, она заявила:
— Нам нужно срочно покинуть это здание. На место открытия разлома прибыли гвардейцы. Разговор продолжите позднее.
За спиной Светланы возникла дюжина фигур в чёрных костюмах. Убрав меня с дороги, они забежали в кабинет и окружили Орлова. Тот тоже вскочил с места и принялся собираться.
— Пошли, они тут сами разберутся, — кивнув Светлане, я последовал за ней.
За окнами в этот момент что-то хлопнуло, стёкла кабинета Орлова задрожали.
Спустившись в холл, я заметил скопление; люди поочерёдно выходили, попадая в руки сотрудникам полиции, которые выстроили гуманитарный коридор.
Краем глаза я заметил, как Орлова в окружении телохранителей, повели к другому выходу, Мы последовали их примеру.
Оказавшись на улице, мы двинулись в сторону, откуда пришли, вместе с сотней быстро шагающих в нашу сторону людей.
Возникли первые всполохи молний. В воздухе над пиками зданий промелькнули золотистые росчерки. Гвардейцы, видимо, вышли на миссию. Вовремя, хочу сказать. Три огненные кометы пронеслись над районом, после чего зависли, образуя треугольник. Одна из комет встала ровно над улицей, в конце которой нас ждала машина.
Я уставился в небо и увидел крылатого парня в серебряных доспехах. Он стоял на клинке, лезвие которого светилось серебром, и выглядел довольно эффектно.
Вдруг в спину нам ударили струи тугого ветра. Обернувшись, я успел заметить, как разлетаются в разные стороны машины и нечто похожее на медведя прёт вперёд. Парень в доспехах отреагировал быстро. Он метнулся вниз по улице с целью перерезать путь противнику.
А затем в поле зрения попало отброшенное, словно пушечное ядро, тело пацана. Молодой гвардеец-стажёр впечатался в стену здания неподалёку от нас и замер, глубоко застряв в фасаде.