Вернуть величие
Шрифт:
— Спасибо, мне приятно, — склонил я голову. — Выходит, тестирование и прочая скучная хрень обойдут меня стороной?
— Обойдут, но для начала я бы попросил влить немного энергии в этот сосуд, — Матвеев нажал на кнопку, и из стола вылезла небольшая стеклянная сфера, внутри которой плавал довольно старый, но уж больно знакомый дух.
Я дёрнул бровью, но постарался сдержать удивление на лице. Белый ящер, один из редчайших высших духов, который выжил после той страшной войны. Когда-то им владел Второй Великий Гвардеец, Целитель ранга Архимагистра. И все мы были уверены, что в своём последнем сражении он унёс белого ящера вместе с собой.
Все мы, Семеро Великих Гвардейцев, знали о способностях этого высшего духа. Целитель лично демонстрировал нам его силу. И главная особенность ящера заключалась в способности поглощать чужую ауру в таких объёмах, что порой хватало на орды Демонов. Стоило монстрам выбегать из разломов, как их тела начинали сохнуть, словно кто-то высасывал из них всю жидкость.
Был ли я рад за Второго Великого после демонстрации нам своего духа? Да, но не всем сердцем.
— Влей немного своей ауры, Константин. Это поможет нам выяснить стихию твоей ауры, твои склонности, — старик посмотрел на меня испытующе.
Я кивнул и протянул руку. Положил ладонь на сферу и прикрыл глаза. Внутри внезапно похолодело, я оказался в бесконечно белом пространстве. Перед глазами возник старый белый ящер, которого можно было заметить только после того, как он раскроет свои дряблые веки.
Высший лениво подошёл ко мне, стал пристально осматривать, обходя меня со всех сторон. А когда понял, кто перед ним стоит, натянул хищную улыбку.
— Интерес-с-сно. Очень интерес-с-сно, — протянул он, оказываясь в метре от меня. — Арис-с-старх.
— Я, конечно, рад тебя видеть и всё такое. Но… эй, давай-ка ты прикроешь свой дряблый рот, — нахмурился я. — Эти люди не должны знать, кто я.
— Почему же-с-с-с? — склонил он голову. — В этом мире ты подобен Богу. Только представь, во что воздвигнут твою персону, когда выяснится природа твоего происхождения.
— Я свободу люблю, — из-за моей спины выползла покрытая металлом королевская кобра, а над ящером возник огненный ворон. — Если не хочешь сдохнуть здесь, держи свой рот закрытым, а язык спрячь за зубами. Я знаю, они не твои хозяева. Даже мне не по силам управлять тобой. Ты волен делать всё, что пожелаешь.
Ящер хищно улыбнулся, лениво подняв глаза на ворона. А затем перевёл взгляд на кобру и весело, по-старчески, засмеялся.
— Кхе-кхе-кхе-е-е, — покачал он головой. — Боюс-с-сь.
Я же оставался серьёзным. Прекрасно понимал, что ему хватит и секунды, чтобы поглотить моих духов, но верил в то, что за столько лет белый ящер всё ещё не слетел с катушек.
— Наша эпоха ушла, юный Арис-с-старх, — собрался ящер в клубок и прикрыл глаза. — Твои духи такие же старые, как и я. Мы не одолеем их.
— Мы уже это сделали, хрыч зубастый, — усмехнулся я. — Прекрасно справились без тебя, старый ты трус.
— Трус? — открыл тот один глаз. — Я потерял своего хозяина, моя война была окончена.
— Будь на то твоя воля, не стал бы прятаться. Пожертвовал бы собой, но помог в той страшной войне. Сколько духов тогда полегло, а ты лежал и смотрел на это… как трус.
— Эх, ты всё такой же вс-с-спыльчивый, — вздохнул ящер. — Вернуться в с-с-сражение, прислуживая тебе?
— Нас оставалось четверо, — процедил я. — Выбрал бы любого.
— Кхе-кхе-е-е, — усмехнулся высший. — Какой же ты недальновидный, Арис-с-страх. День Великого Ис-с-стребления — ширма. Демоны не пали. Ты сдох зазря.
— Испепеления. — исправил я.
— Начхать.
Я сжал зубы и вытянул руку, кобра в миг рванула к ящеру и обвязала его дряхлое тело. Ворон же пикировал, но был быстро сбит мощным хвостом. Через некоторое время кобра стала настолько тонкой, что была вынуждена отползти.
— Закрой рот, пресмыкающееся, — вырвалось из груди. — Я жил в те времена. Вижу, что происходит сейчас. И каждый новый день я просыпаюсь без страха быть убитым. Мы отдали свои жизни за это, а ты надсмехаешься. Твой хозяин тоже сдох зазря?
— Тоже, — пожал он плечами. — Все вы с-с-семеро подохли ради пары с-с-сотен лет мирного времени, в котором рождаются никчёмные людишки, не способные и года продержаться против той мощи, с которой мы с-с-сражались. Демоны не пали, и с-с-скоро ты поймёшь, почему я считаю твою смерть напрас-с-сной.
Пространство вокруг резко потемнело. В грудь ударила невероятная сила — и меня выкинуло из стеклянной сферы. Очнувшись в кабинете, я поднял глаза на Матвеева. Мужчина сидел с задумчивым лицом и внимательно наблюдал за сферой. Когда заметил шевеление, кивнул.
— Ясненько, — обозначил он, вызвав на моём лице любопытство. — Выходит, ты всё же обычный парень. Странно.
Ящер хоть и старый трусливый ворчун, но меня не выдал. Я вздохнул с облегчением.
— Тогда как с таким посредственным уровнем силы ты сумел подчинить духа третьего ранга? — вопрос он задал скорее себе. — Ну, хорошо. Мы подумаем, что с вами делать, господин Коршунов. Спасибо, что уделили нам время.
Я устало поднялся на ноги. Ящер успел нехило потрепать мой резерв за эти несколько мгновений.
— Я могу идти? — оглядываюсь на начальника полиции.
Некрасов же посмотрел на Матвеева. Тот настойчиво пытался вытянуть из ящера хоть топику правдивой информации. Заметив на себе наши взгляды, он поднял глаза на меня.
— Последний вопрос, господин Коршунов.
— Да, я слушаю.
— Тот случай с открытием разлома в центре Новгорода. Тогда ещё Демоны атаковали деловой центр. Помните?
— Да, припоминаю.
— Вы вступили в бой с Демоном, а ваш дух спас застрявших детей в здании, — выказал он свою осведомлённость. — Одной из спасённых детей была дочь графа Градского, Елизавета Градская. Помните такое?