Вернуться назад. Книга 2. Система малой звезды
Шрифт:
– Кто вы? – наконец-то спросила она, нарушив тишину этого места, глядя то на меня, то на брата, точнее сказать, изредка глядя в мою сторону, с трудом отрывая взор от моего Ретипа.
– Меня зовут Силена, – ответила я, понимая, что Ретип и двух слов связать не может, чем стал меня раздражать.
– Этот молчаливый юноша – мой брат. Вы не думайте, он не немой, просто ваше появление немного шокировало его.
– Как вы сюда попали? – взволнованно спрашивала девушка.
– Мы шли мимо и, обнаружив пещеру, решили переночевать здесь, а тут вы в сосуде.
– И вы увидели пещеру?
– Да, – с волнением ответил Ретип, наконец-то вернувшись к нам из оцепенения.
– Сколько Вам лет? – спросила девушка, плотнее кутаясь в плащ и изучая нас с интересом.
– Двадцать,– важно ответил Ретип давая понять, что уже взрослый.
– Вы помните, как родились? Где? Когда? Своих родителей?
– Э…, -промямлила я, – нет, конечно, это было двадцать лет назад, более того, мы не знаем, кто наши родители, нас подкинули к чужим людям, у которых мы и росли до пяти лет, а после их гибели нас передали в приют…
– Ясно…– задумчиво произнесла девушка, и сделала неуверенный шаг вперед, качаясь, Ретип подхватил ее под руку, готовый вести туда, куда она пожелает.
Ее волосы высыхали и переставали светиться, комната тускнела, я с трудом различала ее черты.
– Нам нужно выйти отсюда, пока еще есть свет, – сказала она, и неуверенно направилась к выходу из пещеры.
– Спасибо за плащ Силена, – улыбнулась незнакомка, опираясь на руку брата.
– Кто вы?– взволнованно спросил Ретип, все еще не сводя глаз с незнакомки.
– Силэ, – тихо ответила девушка и немного покраснев, опустила взор в пол. – Но больше меня волнует вопрос о том, кто вы и как оказались здесь? – добавила она, глядя на меня, видимо понимая, что молодой человек, благородно подставившей ей руку, совсем не в себе.
– Обычные люди, которые пытались найти кров на одну ночь и идти дальше, – пытаясь нащупать дорогу практически в полной темноте, объясняла я.
– Дело в том, – спокойно начала говорить Силэ,– что вы не можете быть обычными людьми, обычные люди никогда не нашли бы это место, оно скрыто самой природой от них и их разрушительного взора.
– Кто вы? – почувствовав тревогу, спросила я у незнакомки, остановившись и изучая в темноте ее спину.
– Я самый древний житель этой планеты, перерождающейся в одну и ту же плоть, прожив около тысячелетия в одном теле и износив его. Когда запасы моей жизненной энергии сгорают, я сгораю вместе с ними, а душа моя отправляется в этот сосуд, чтобы переродиться в теле, которое уже сформировалось и ожидает меня, правда оно еще совсем юное, я бы сказала детское и требуется несколько месяцев на полное развитие и рост в сосуде.
– А если в то время, пока Ваша душа, покидая прежнее тело и стремясь в новое, кто – то разломает сосуд или похитит тело? – неожиданно спросил Ретип.
– Это невозможно, как я уже сказала, эту пещеру никто не может найти!
– Но мы смогли!? – поправила ее я.
– Да, – широко улыбнулась Силе, выходя из темной пещеры на небольшой природный выступ и набрав воздух полной грудью, всматриваясь в бескрайнее поля, реку и чистое, светлое небо над головой.
– Вы смогли, – повторила она и ее губы расплылись в еще более широкой улыбке.
– Но почему?– удивился Ретип.
– Потому, – прошептала Силэ, повернувшись к Ретипу лицом и проведя маленькой и изящной ладошкой по его щеке, – что ты такой же, как и я!
– Какой? – не веря ей, переспросила я, – и кто вы вообще такая?
Она молчала, словно не слышала меня вовсе, просто смотрела на Ретипа и никак не могла отвести от него взгляд, хотя он тоже не особо сопротивлялся.
– Пожалуйста, ответьте!– громко взмолилась я.
– Хорошо, – неохотно оторвавшись от брата и посмотрев в мою сторону, согласилась она.
– Я живу на этой планете, со времен большого межпланетного переселения, точно и не вспомню, сколько воплощений назад это было.
– Нас было восемь. Четверо мужчин и столько же женщин. Мы жили в мире, любви и гармонии, были наделены крыльями, могли летать в бескрайнем небе, у каждого была своя пара, – прошептала она последнее и нежно посмотрела на Ретипа, – мы с братьями и сестрами приходили в этот мир вместе, как и наши супруги со своими. Я всегда рождалась со своей сестрой и двумя братьями, в одном сосуде, мой избранник со своим братом, его двумя сестрами в другом, в таких же пещерах как эти. Мы были счастливы, пока тщеславие мое и одного из моих братьев, не погубило прекрасный мир окружающий нас. Мы с ним считали, что не должны жить в гармонии с природой, а должны властвовать над ней! Но она решила иначе, истребив нас на своем теле как насекомых, правда, ей и самой пришлось отдать жизнь, чтобы избавиться от нас. В наказание за наши грехи мы были разбросаны по вселенной, я одна на этой планете, два моих брата и сестра неизвестно где так же, как неизвестно, где мой суженный и его близкие.
Я отбывала наказание на этой планете в надежде на то, что вселенная однажды сжалится надо мной или хотя бы даст шанс доказать, что я была неправа и готова нести наказания за свои заблуждения.
Вы не представляете, что такое тысячелетиями жить на этой проклятой планетке, перерождаясь снова и снова в надежде, что однажды тот, кто дорог тебе, найдет тебя и, переродившись, ты окажешься в его объятиях.
Вы и есть те, кого я так долго ждала, – выдохнула она, глядя на нас.
– Нет. Ты ошибаешься. Мы не такие как ты, не рождаемся в сосудах, не сгораем, чтобы переродиться. Мы обычные люди, которых бросили родители, и теперь просто пытаемся найти себя в этом мире, чтобы как-то прожить те жалкие семьдесят, восемьдесят лет, которые нам отведены, – начала спорить я.
– Да, ты можешь не признавать того, что я говорю, но это неизбежно, и, надеюсь, ты поймешь это раньше, чем через сто лет, когда все еще будешь жива и совершенно не изменишься.
– С чего ты взяла, что это мы? – немного успокоившись, спросила я.
– Вы похожи на них, практически такие, какими я вас запомнила. Плюс, никто кроме моих родных не мог бы найти пещеру: она закрыта от всех, связана кровными узами, и только такие как я, могут увидеть ее, не говоря о том, чтобы войти.
– Но это только слова,– продолжала спорить я, пытаясь не принимать те нелогичные вещи, о которых уверенно говорила незнакомка.