Вернуться в осень. Дилогия
Шрифт:
– Знаешь, что я тебе скажу, капитан, – карие глаза прищурились, задумчиво ощупывая его лицо. – Если не любишь политики и тайн… То тебе нужно научиться доверять. Просто – доверять. Доверять тем – кто вынужден иметь дело с политикой и тайнами, потому что иначе – никак невозможно управлять королевством. Мое имя Эгивар Трой, капитан, – в голосе появилась твердость – капитан сразу вытянулся. – Это имя никогда не стояло рядом с аферами по Роху. Запомни это. И еще одно… Расслабься, что ты так натужился, – от усмешки стало легче, наемник немного перевел дух. – Я официально предлагаю тебе должность капитана. У себя. Подумай. У тебя есть час.
– Спасибо,
– Я не говорю об армии, – сказал король. – Я говорю о королевской гвардии.
Капитан опешил:
– Капитаном королевской гвардии? Вот это… Простите, Ваше величество, – он внезапно нахмурился. – Это потому что мне доверяет Готеборг?
– Это потому что тебе доверяю я, – отрезал король. – К Готебогу теперь поедут другие.
Глава 3
Знакомый Олегов врач попросил называть его просто Виктором и предложил сразу перейти на «ты». Сергею раньше никогда не приходилось близко сталкиваться с психиатрами – возможно, из-за специфики работы и профессиональных качеств, но он оказался достаточно приятным человеком. Легким и простым в общении, и все понимающим буквально с полуслова. И, не затягивая процесс знакомства, – сразу предложил конкретный план первых шагов.
Довольно простая и понятная методика: для начала – провести «пациента» по местам, оставившим в сознании наиболее яркие впечатления, наиболее полно затронувшие его память и воображение. Как понял Сергей – для проработки его личной психоаналитической карты и общего анализа об услышанной истории. Сергей про себя только усмехнулся: «Составит он мою карту, как же…»
Шаг первый. Деревенское кладбище, с тремя ухоженными дорогими могилками, ведавшее и ум, и душу, и сердце… И по-настоящему настоящим – Сергей мог быть, естественно, только когда оставался один на один. Похоже, он это понял сразу, и вскоре куда-то ушел, вместе с братом – исчезнув за соседними могилками и развесистой ольхой. И Сергей долго сидел, безвольно свесив опущенные руки и вперив в холодный камень безучастный взгляд. «Ленка, ты моя Ленка… Сашутик и Машутик, девчонки вы мои дорогие… Как же мне теперь жить? Как? Что делать? Как смириться с этим миром, как успокоить свою душу… Как смотреть вокруг, какими глазами – как понять свое сердце… ЭТО БЫЛО ИЛИ НЕТ? Я – идиот? Свихнувшийся кретин? У меня поехала крыша? Ну скажите, ну пожалуйста, ну хоть как-нибудь, девочки вы мои родненькие… ЭТО ВСЕ БЫЛО ИЛИ НЕТ?»
Но сердце молчало. И не рождались в душе – теплота и тихая радость, от которых в голове искрились светлые мысли…
Шаг второй. Хуторок за околицей, со странным бородатым хозяином и еще более странной «иконой». Сергей усмехнулся – естественно, как такое можно пропустить? Он здесь побывал сразу на следующий день, после выписки из клиники – еще тогда, почти два долгих года назад. Хуторок тогда встретил заколоченными окнами и небольшой табличкой на дверях: «Продается. По вопросам приобретения обр. в сельсовет д. Раздольное». В сельсовете пожилая секретарь председателя долго не могла понять, что от нее хотят, но потом согласно закивала головой: «Как же, как же – сдавали, как раз месяца три назад. Но вот кто они и откуда…»
На этот раз хуторок их встретил треском работающего экскаватора и дружным гомоном работяг-строителей – за дощатым забором возносились стены красного кирпичного коттеджа, обещавшего в недалеком будущем стать местной достопримечательностью. Виктор только молча посмотрел на Сергея – Сергей пожал плечами. «А что, – совсем не к месту сказал Олег. – Место ведь неплохое. И город недалеко, и электричка рядом…»
Шаг третий. Сосед, живший этажом ниже. Сергей с ним разговаривал не один миллион раз – тот попросту ничего не помнил. И тех своих новоявленных собутыльников, и девчонки с тех пор в глаза не видывал. Прямо-таки испарились. Зато приобрел целую кучу «новшеств» в своей жизни – его квартира теперь оказалась у милиции на особом учете. И теперь стражи порядка частенько заглядывали «на огонек» – естественно, просто «беспокоились»: «Как дела? Здоровье?» Сосед только горестно вздыхал – оно и понятно. «Ни выпить теперь по-человечески, ни подселить кого…»
Для Виктора – заведомо безнадежное дело. Но существовало одно место, куда Сергею приходить совсем не хотелось. Ни приходить, ни смотреть, ни просто вспоминать. Потому что кровь и дикий треск – в одну минуту взорванной жизни, – никому и никогда не захочется переживать дважды. Но врач Виктор настоял…
– Елочки же зеленые, – Сергей растерянно огляделся. – Здесь совсем ничего не изменилось…
Тенистый бульвар с большими разросшимися тополями и ажурными скамейками в стиле «ретро», ряд вездесущих приткнувшихся машин и широкие витрины под совсем простыми незатейливыми буквами: «Гастроном. Кулинария». «Кафе»…
Вот так. Совсем просто – кафе. Без всяких там новомодных: «Ночное…», «Вечернее…», «Звездное…» или, как бывает – «Бегония», «Рандеву», «Цунами» або «Морской прилив», или еще вычурней – «Караоке с Василием Теркиным»… Совсем просто – кафе. И как будто была в этом какая-то предопределенность. Какая-то фатальная неизбежность. Зачем глупое и наносное там – где весы судеб? У Денницы ведь тоже нет глупых имен…
Это было то самое злополучное место. Когда-то, по сути – еще совсем недавно, здесь металась и рвалась женщина, одетая в черное. Рвалась и кричала, на исковерканном русском языке – кричала не для того, чтобы ее услышали. Не для того, чтобы ее поняли. И совсем не тому – кто должен был слушать…
Сергей отвернулся в сторону. Ее слушали. Может, кто-то в чем-то даже и понимал. И наверняка даже в чем-то сочувствовал. До того, как яркая вспышка сотрясла воздух, и окрестные дома – переворачивая вверх колесами машины и взрывая окна…
Месть и кровь никогда не вызовут понимания. И сострадания. Только – другую месть и кровь…
…Олег нервно курил у входа, глядя на приближающегося Сергея.
– Извини, старик, – он опустил смущенные глаза вниз. – Я не хотел этого…
– Ничего. Переживу.
Внутри тоже практически ничего не изменилось. Ряд столиков вдоль широких окон, витая решетка с декоративными искусственными цветами, прикрывающая длинную раздаточную стойку и кассу, в конце зала – небольшой бар.
Посетителей внутри не было – кафе сегодня было закрыто. То ли сандень, то ли подготовка к какому-то банкету – Сергей плохо соображал, и половину из всего, что говорил ему брат, пропускал мимо ушей. Но Виктор с Олегом накануне договорились, кажется – с заведующей, и им разрешили здесь сегодня побеседовать – некоторое время.