Вернуться в осень. Дилогия

Стретович Павел

– «Нет слепца большего, чем тот – кто не хочет видеть». Это сказал Шекспир, а не я. Самое простое – не видеть. Самое простое – не верить. А ведь кто-то мне столько толковал про Бога…

За окном проплывали дома, площади и перекрестки, улицы и скверы, броские вывески магазинов и рекламные щиты, асфальт и июльская пыльная зелень, и машины, и люди… Троллейбус качнуло на повороте – впереди приближалась остановка. Сергей посторонился, пропуская народ к выходу…

«Люди, – думал он, поглядывая на вечно озабоченных горожан. – Люди… Ведь в каждом из нас что-то есть. В каждом. Есть. Есть то, что может сделать каждого по-настоящему счастливым. Его,

и окружающих его людей. В каждом. Нужно только найти это. Найти и понять. Увидеть, взять и осознать. Но – каждому. И, самому…

Люди! Ведь мы совсем не там это ищем! Счастье – когда хорошо на душе, – НЕ ТАМ!

Когда мы перестанем говорить: «А чего я? Я живу так, как другие! Пускай другие начнут делать хоть что-нибудь лучше, вот тогда и я…» Когда мы перестанем смотреть на других? Когда мы перестанем мерить ЭТОТ мир ценностями именно ЭТОГО мира? Именно ЭТОГО, сегодняшнего – погрязшего в эгоизме и разврате, – а не прошлых, завещаемых нам наследий?»

Водитель тормознул – троллейбус резко качнуло, Сергей схватился за поручень, – впереди дорогу подрезала быстрая «маршрутка». Кто-то шумно вздохнул, кто-то вполголоса выругался…

«Никогда, – решительно легло в голову, – люди не изменятся. Никогда – все вместе. Никогда – все разом. Но если кто-то что-то понял в этой жизни, что-то такое – что совсем далеко от погони за материальным достатком, – то может это начать. Сам и сейчас. И не обращая внимания на соседей…»

– …Да пойми ты, – неожиданно взорвался Олег. – При чем здесь Бог? Пойми! Дьявол никогда не появляется в мире – воочию, во плоти! И Ад никогда не приходит, и не говорит – вот он я! Можете стрелять вот сюда, здесь у меня грудь! Понимаешь? Ад действует скрытно – на сознания людей! Помыслами и желаниями, ты ведь знаешь это! Весь страх и ужас мира – любого мира, Сергей, – создали ЛЮДИ! Сами люди, понимаешь? Пусть – по наущению Ада, но – своими руками, лично! Понимаешь? Мир так устроен! У человека есть разные пути, и он может выбирать, и он выбирает… Но – САМ! Своей волей! А что рассказываешь ты? Разверзлась земля, и из преисподней полезла всякая нечисть! Вот именно этого – не может быть, пойми ты это… Ведь дело не в логике, не в маловерии! Ужасы, которые мы можем видеть, Сергей… Это дело рук ЧЕЛОВЕКА. Самого человека, а не Ада…

Глава 2

Ошибки истории. Они могут случаться везде и всегда, абсолютно в любых странах или мирах. Она возможна без них? Где он, тот поворот, тот перекресток, за которым действие перестает быть просто действием, и становится моментом, мигом рока, истории – необратимой истории? Становится перекрестком судьбы. Хорошо, если бы только своей… Кто может сказать: как поступить правильно? Действительно – правильно, основываясь на уверенности от знания, а не на страхе от малодушия, или избыточной осторожности. Это ведь страшно. Мало кто знает – как это страшно. Принимать решение. Решение, от которого зависят судьбы, и жизни – не одного или двух человек. А многих десятков, и даже сотен тысяч, людей… И не надо, чтобы за это благодарили потомки, не надо песен, не надо восторженных тостов, баллад и легенд. Хочется просто знать – это нужно. Мы смогли это. Мы смогли победить, спасти себя сами и спасти других…

…Дверь королевского кабинета с шумом распахнулась – принцесса на пороге просто пылала глазами:

– Отец! Как вы можете!

– Илламия? – король Ангурд поднял от бумаг нахмуренный взгляд.

– Вас просили все, – ее голос сорвался. – Вас просил Илл Гушар, вас просил Эгивар Трой, вас просила Эния, вас просила я… Вас даже просил тот воин-рохер, Серый Ант! А он знал – что говорил…

– Хватит! – король медленно поднялся из-за стола. – С каких это пор – мои дочери стали врываться в мой кабинет и требовать, именно – требовать от меня решений?

– Остановитесь, отец, пока не поздно! Остановитесь… Вы даже не представляете, что может произойти!

– Хватит! – глаза короля потяжелели еще больше. – Ваш воин-рохер давно мертв. С какой стати вы решили, что он знал? Здесь не Нипорог, где ему охотно верили…

– Отец! Зачем же так…

– Все! Прием окончен, – Ангурд опустился обратно за стол. – Ты прекрасно знаешь изыскания королевской Академии и Активной Группы. Ты можешь обратиться в Совет – у вас есть на это право.

– Да эта ваша Академия и Группа, – ее голос дрогнул, – просто помешались на Рохе! А весь Совет – пляшет под вашу дудку, и никогда слова против не скажет…

– Это что еще такое, вызов? – король удивился. – Бунт дочери против отца?

– Остановитесь! Остановитесь, отец, пока не поздно!

– Я сказал – хватит! Илламия, я тебя предупреждаю!

– О чем? – ее глаза сверкнули. – О чем предупреждаете? Что запрете, как Энию? Да пожалуйста, – в голосе просквозило презрение, – сколько угодно! Вы УЖЕ – загубили счастье моей сестры – своей младшей дочери, – тяжелые слова рикошетом прошли по стенам. – Теперь окончательно загубите и мое…

Дверь захлопнулась. Король некоторое время сидел неподвижно, уставившись неподвижным взглядом на дверь – потом в сердцах швырнул бумаги со стола и обхватил голову руками, с силой взъерошив жесткие непокорные волосы…

Бледная луна выглянула из-за облаков, заблестев неясным смазанным пятном в воде небольшого, заросшего камышом, прудика и заставив отразиться темные деревья на дороге нечеткими, расплывчатыми тенями. Легкий ветерок наполнил воздух шелестом листвы и глухим поскрипыванием и, как будто отвечая на немой вопрос лесной тиши, – где-то далеко закричала ночная птица…

Подкованные копыта прогрохотали по настилу деревянного мостика и подняли хвост пыли на трамбованной дороге – ночная птица умолкла на полуслове. Сквозь темный лес, лунные блики и шепот листвы спешил всадник…

На повороте дорогу преградили три фигуры, с оружием в руках – в темноте тускло блеснули доспехи воинов:

– Стоять.

Недалеко горел небольшой костер, разгоняя темень неровными всполохами, чуть дальше обмахивались хвостами привязанные лошади. Дозор…

– Ноль-Не-Ирнат-семнадцать. Я очень спешу.

Дозорные расступились:

– Проезжай…

В ночи вновь застучали копыта – всадник покрутил головой, разминая уставшие плечи, и на ходу поправил снаряжение. У небольшой деревушки дорогу перекрывала уже целая застава – его обступили с десяток воинов, крайние – с арбалетами наизготовку, сзади путь умело закрыли несколько верховых.

– Спокойно, – выступивший вперед офицер поднял забрало шлема. – Куда торопимся?

За крайними домами виднелись костры и палатки довольно большого лагеря, храпели стреноженные кони, доносился приглушенный гомон и бряцанье оружия…

– Ноль-Не-Ирнат-семнадцать. Меня ждет…

– Капитан Ратник? – гость кивнул – офицер отступил в сторону. – Проезжайте. Его величество ждет вас. Дом в центре, узнаете по страже у крыльца.

Всадник пришпорил коня, усиленно завертев головой по сторонам. Дом бросился в глаза сразу – самый большой в деревеньке, и естественно, в тени широкой веранды отсвечивали латы нескольких воинов. Из темноты доносились негромкие голоса и смех…