Вернуться в осень. Дилогия
Шрифт:
там?
Наверное, потому, что там просто нет крови.
В подступающих сумерках лес уже не выглядел таким веселым и приветливым, но все-таки это был не Рох. Сергей провел рукой по толстому шершавому стволу. Сосна. Обыкновенная, родная, любимая сосна. Он улыбнулся, как будто встретился со старыми приятелями, и, поправив мешок и клинок за спиной, ходко зашагал вглубь. Совсем как дома. И запах совсем домашний — смолы и хвои. И шишек. И грибов… Если закрыть глаза, то можно представить себе, что он дома и просто выбрался в лес — по грибы, например… И рядом Ленка и дети…
— Эй! Эй, человече… Подожди немного.
Негромкий оклик сразу вернул его в реальность. Сергей резко обернулся. К нему спешили двое запыхавшихся мужчин, по виду — местные жители, хоть Сергей еще не разбирался в местных видах.
— Ну и здоров ты чесать, прямо не угонишься…
У одного, повыше, на плечи было накинуто что-то вроде пальто, напоминающее крестьянский армяк, другой — в суконном пиджаке без воротника. Интересно, как он называется?
Сергей «невзначай» положил руку на рукоять меча.
— Добрый день.
Оба остановились напротив, доброжелательно улыбаясь.
— Добрый, добрый. Только вечер уже, да и ночь, поди… Ого, воин! — Они с уважением смотрели на карабин и меч Сергея. Говорил тот, что повыше. — Слушай, как это ты ловко водичку, а? Р-р-раз, и готово! Кламбе чуть муха в рот не залетела. — Он добродушно толкнул напарника.
Сергей слегка нахмурился. Что-то с рекой он сделал не так?
— Вот мы и думаем, дай поговорим, познакомимся, — продолжал высокий. — Лыко, вон, часто рассказывает про удальцов, да только брешет он. Здоров он брехать. А тут — вот. Без брехни. Нечасто можно увидеть, чтоб с той стороны человек приходил… Обычно ежели кто приедет, ну, попробовать, как оно — у тумана… Мост только перескочут и сразу — шасть назад. А ты, видать, долго у Роха был. И реку без моста перешел. Ну, мы с Кламбой и думаем — кто молодец такой?
Сергей слегка расслабился.
— А вы что, грибы собираете?
— Грибы? Да нет, мы просто наблюдатели.
— Кто?
— Наблюдатели… — Высокий недоуменно глянул на соседа. — Ну, ежели туман двинется…
— Он же уже пять лет не двигается. После договора.
Оба опять непонимающе переглянулись.
— Мало ли… А ежели вдруг… Кто его знает. Слушай, ты, наверное, издалека? Не из Ассаны?
Так. Он уже вызвал удивление. Что будет дальше? Поменьше, поменьше надо вопросов. Особенно у первых встречных. И побольше смотреть и думать самому. Вот только как тут разберешься без вопросов?
— Я не из Ассаны. Я горец.
У него с Хароном был отрепетирован этот вопрос. Независимые поселения горцев трудно проверить, даже если бы и возникла вдруг такая необходимость. К тому же это с грехом пополам объясняло незнание Сергеем многих местных жизненных мелочей.
— А-а-а… Понятно, — немного разочарованно протянул высокий. — У вас все такие отчаянные?
Горцы не пользовались большим авторитетом у жителей юга, почитаясь на уровне дикарей и варваров.
Сергей улыбнулся.
— Почти. А вы не боитесь, что я бандит?
— Нет. Разбойники никогда не ходят возле Роха, — очень серьезно ответил высокий.
Ясно. Это Сергей знал лучше него. Одна из многих странностей тумана. Рох быстро реагирует на нечистоту помышлений…
— Ребята, я здорово устал. И хочу есть. Какой у вас ближайший населенный пункт? То есть поселок или городок? И далеко ли до Шаридана?
— Сразу за лесом — наш Наодок. Лесок этот небольшой — еще пару сотен шагов. А Шаридан — за Мадубой, гора такая, лучше с почтовыми. Километров двадцать. Можно посмотреть? — Он уважительно дотронулся до торчащего за поясом Сергея карабина. — Я только слышал про такие…
— Нельзя. Стрельнет.
Высокий опасливо отдернул руку. Сергей подкинул, поправляя, мешок за плечами.
— Там есть у кого переночевать? И поужинать.
— Если есть брахмы, то лучше на гостиный двор. На центральной улице.
— Спасибо. — Сергей приветливо поднял руку. — Поздно уже. Счастливо!
И быстро зашагал среди деревьев. Высокий крикнул вдогонку:
— Как тя звать-то хоть?
Сергей полуобернулся.
— Серый. Серый Ант.
Это была производная от его имени и сокращенной фамилии применительно к местным условиям. Не лишенная помпезности.
Лес быстро кончился, деревья расступились, и впереди показались дорога и темнеющие в вечерних сумерках дома. Накатанный проселок петлял вдоль леса и вливался в городок, становясь одной из его улиц. Возможно, даже центральной.
Сергей с любопытством смотрел по сторонам — это был первый городок, который он видел в этом мире. Временные стойбища кочевников Ушвары там, за туманом, в странно свободной долине среди Роха, трудно было назвать городками.
Чистая улица вымощена булыжником, аккуратные заборчики, калитки и перила крылечек, где резные деревянные, где кованые железные. Черепичные крыши небольших ухоженных каменных домиков, подстриженные кусты и деревья, мощеные дорожки. Ровный ряд уличных свечных фонарей — Сергей видел, как фонарщик умело зажигал хоть и неяркие, но уютные маленькие светильнички.
Неплохо. Совсем неплохо. Вряд ли можно сказать, что двадцать первый век технократии дал больше и лучшие условия жизни. Чистота, аккуратность и уют вряд ли зависят от технического прогресса. Примерно такими Сергею, никогда не бывавшему за границей, представлялись альпийские поселки или городки где-нибудь в Швейцарии, хранящие свою традиционную старобытность.
Гостиница, или гостиный двор, как назвал ее местный в лесу, привлекала внимание размерами — дом был двухэтажным, с открытой верандой, тройкой деревянных столов и большой резной вывеской. «Габ-у-дуба», — наморщившись, прочитал Сергей. Что это — имя владельца или просто придуманное название? Или имя хозяина, который расположился у дуба? Он еще в Ушваре понял, что прекрасно знает местный алфавит и умеет читать, но еще путался в местной грамматике двойных слов и стилистике.
У входа на цепи висела большая, размером с крышку от бочки, декоративная кованая брахма. Местная монета. Сергей щелкнул по ней пальцем — брахма ответила легким звоном, открыл дверь и вошел внутрь.