Вернуться в осень. Дилогия
Шрифт:
Он наконец кончился, этот холод вечных льдов и снегов, с мерзлой, продирающей до самых костей стужей и таким же мерзлым ветром, который сводил рот и заставлял распухать и деревенеть язык, и замерзать словам и мыслям, и руки переставали что-то чувствовать, и окоченевшие ноги тоже переставали ощущать землю, и глаза от белизны болели и слезились куриной слепотой… Кончился холод и ушел — совсем ушел, в свою страну вечных льдов и снегов. Навсегда.
Эния когда-то часто слышала о таком от няни, доброй улыбчивой Деманты, когда они сидели вместе с Лами у камина долгими зимними
Он кончился и ушел, этот страшный и безнадежный холод, и взамен пришло теплое и ласковое море. Оно накатывало мягкими волнами и обхватывало замерзшие синие ступни, слизывая пенистым языком корочки льда и старые, отшелушивающиеся ранки, навсегда унося их с собой…
Эния радостно засмеялась и взбила руками воду — какое же оно теплое, какое же доброе и все-все-все понимающее. Вверх взлетают веселые брызги, нежно щекоча оживающую кожу и стремительно снимая студеную тяжесть и одеревенелость, дружными струйками стекают вниз по рукам, забирая с собой отчаяние, тревоги и заботы…
«Ты никогда не была такой счастливой, девочка моя, я давно не слышала от тебя такого детского смеха…»
«Мама! — радостно закричала Эния, — мамочка моя! Покажись, пожалуйста, покажись — я ведь никогда не видела твоего лица!»
«Солнышко мое, я всегда рядом и ты всегда видишь меня — в мыслях, во снах и когда смотришь в зеркало…»
«Оно такое ласковое, мама! И так любит меня — смотри, как искрится вода! Это потому, что я люблю мир!»
«Я так рада за тебя, моя девочка…»
«Лед кончился, мама, — Эния взметнула вверх переливающиеся брызги, — он уже не сковывает меня, все кончилось — и стужа, и снег, и ветер…»
«Да, дочка, это правда»
«Вот только…»
Море продолжало накатываться теплыми волнами, мягко щекоча покалывающие ноги. Эния опустилась в воду и задумалась. Грусть опять, как всегда, сначала прикоснулась, потом обхватила сразу ставшее неспокойным сердце. Она вспомнила, и пришло понимание.
«Вот только не знаю, что происходит, мама. Где он, тот — который был… С которым мы слились воедино. И поднялись в Эргану…»
«У тебя есть большое умение, моя девочка. Различать голос сердца».
«Это был человек? Он не погиб в Рохе?»
«А сейчас рядом с тобой — человек? Что тебе говорит твое сердце?»
«То же, что и тогда. Но то был — воин».
«А разве есть разница?»
«Никакой, мама. Просто сердце не может принадлежать двоим одновременно. Двум людям. Я — замужем. По всем законам — и земли, и неба. Ты смеешься?»
«Я просто очень тебя люблю, моя доченька…»
«За последнее время я дважды стояла на пороге смерти. И дважды меня спасло чудо. Разве бывают такие совпадения?»
«Случайностей не бывает вообще, Эния».
«Тогда о чем это говорит?»
«Подумай».
«Мне страшно вспоминать, мама. Вода затянула, схватила своими мокрыми руками и потащила с собой — туда, где темная глубина… Это был страх, и я больше ничего не помню от страха. Но… Второе спасение напомнило первое. Только… Он рядом. И к нему можно прикоснуться рукой. Я легкомысленная, да? Взбалмошная?»
«Ты очень серьезная, моя девочка. Просто тебе подарили любовь. Настоящую любовь».
«Мой воин погиб в Рохе, да? И поэтому пришел второй? Ты опять смеешься… Почему ты никогда не говоришь прямо?»
«Потому что, дочка, человеку даны разум и свободная воля. Это означает, что он всегда может выбирать. Между добром и злом, между правдой и ложью, между милосердием и эгоизмом, трудом и ленью, прощением и обидой, между поступками и разными сердечными помышлениями… Никто не вмешивается в это. Разные силы, бывает, подсвечивают пути, но выбор и шаг человек делает сам».
«Тогда подсвети мой путь, мама…»
«Ты просто не упусти его. Того, кто рядом с тобой».
…Эния очнулась и открыла глаза. Болезнь отступила — она сразу почувствовала это: прошла тягучая тяжесть и боль в груди, в голове сияла просто удивительная ясность.
Она повернула голову, осматриваясь, — незнакомая комната, задернутые шторы создавали уютную полутьму, громоздкий старый комод и стол, заставленный пузырьками и ложечками, потрескивающий приятным теплом камин… Камин сразу всколыхнул воспоминания — потрескивающий огонь в лесу, колышущиеся отсветы на деревьях, человек, заботливо накрывающий своим сюртуком… Где она? И как сюда попала…
Эния протянула руку — может, в изголовье кровати есть шнурок с колокольчиком? Шнурка не было. Тогда она скинула одеяло и села — комната сразу поплыла перед глазами. Естественно, после болезни еще оставалась слабость…
— Тут кто-нибудь есть? — Голос тоже еще не окреп, но уже был спокойным и не дрожал и слушался ее.
Дверь раскрылась и в комнату впорхнула девушка, свежая, хорошенькая, сияя чистыми улыбчивыми глазами.
— Очнулись уже? Вот и замечательно! Как вы?
— Хорошо…
— Я и вижу, что хорошо. Теперь вообще все будет очень хорошо. — Казалось, она совсем не нуждалась в ответах Энии. — Кризис миновал сегодня ночью. Мы все очень волновались, но он миновал и слава богу. Одну минутку…
Эния, улыбаясь, смотрела на нее — такая она была радостная и довольная. Девушка замерла у стола, отмеряя глазом капельки из пузырька на ложечку и беззвучно шевеля губами, потом подлетела к ней:
— Выпейте! Скажите мамочке: а-а-а-а!
Эния засмеялась и послушно раскрыла рот: