Вернуться в осень

Стретович Павел

И не нужно смотреть на этих людей – они не знают, они просто не понимают, что мир создан совсем не для этого, что в мире нужно искать совсем другое... Рассвет, и улыбку, и смех веселой детворы, и «Доброе утро, родная. Ты знаешь, я больше никуда не поеду, я останусь с тобой и с детьми...». И тогда не нужны дворцы и дальние страны, огромные угодья и чужие красоты...

«Почему бы тебе не подойти и не сказать все это?» – прозвучал сзади чей-то голос. «Я? Я не думал о себе...» – «В том-то и беда. Другие – не мы. Как ты говорил своему брату...» Сергей резко обернулся –

сзади никого не было. Это что, совесть? Действительно, почему...

Зал наполнился негромким, мелодичным боем старинных часов, шепот стих и все вокруг разом притихли, как будто вслушиваясь в эти тихие, музыкальные звуки. Или это просто звенит в ушах? Звезды над девушкой стали ярче и больше – словно готовясь обрушиться на грустную одинокую фигурку. Действительно, почему...

Сергей осторожно двинулся между людьми и вошел в полосу лунного света, остановившись рядом с девушкой и взяв ее за руку. Сквозь прозрачную вуаль на него распахнулись изумленные, удивительно чистые синие глаза, плескавшиеся непередаваемым удивлением, как убывающая вода горного озера – от внезапно полившего сверху дождя. Полуприкрытые губы что-то прошептали...

Не бойся. Мир не страшен. Эти люди не страшны. Даже Рох не страшен. На все есть свой ответ и свой выход, нужно только найти его. И тогда открывается то, чего никогда не ожидал, и там, где совсем не искал. В себе самом. В своей семье. И тогда никогда не захочется чего-нибудь другого, поверь – никогда. Потому что то, что есть здесь, – никогда не найти там. Тишину. Доброту. Близость. Терпение и кротость. Любовь. Не страсть – любовь. Это я думаю или говорю?

«Да!» – сияя чистыми, синими глазами, сказала девушка, но почему-то не ему, а кому-то там – в темноте. Или в небе? Кто-то там что-то спрашивал. В темноте. И в небе.

«Да!» – как эхо повторил Сергей. Туда, в темноту. И в небо.

И тогда как будто родился какой-то звук. Длинный и спокойный, похожий на эхо утихающей в горах пастушьей свирели... Вокруг опустились и засверкали звезды, много больших и ярких звезд. Боже, как все это напоминает... Что напоминает? То, как он попал в этот мир, вот что. Тогда, после лестницы. Та же ночь, совсем бархатная ночь, и те же звезды, большие и яркие звезды... Все точно так же, и все совсем не так. Все очень похоже, и все совсем не похоже. Теперь он был не один, и чувства были совсем не те, и мысли абсолютно другие, и в руке ощущалась другая рука, и рядом распахнулись от изумления большие ярко-синие глаза. Под вуалью. И губы, которые что-то шептали... Или что-то спрашивали? «Что? Я не слышу...» – Сергей наклонился ближе.

Внезапно звезды вокруг исчезли, вверху заискрилось голубое глубокое небо, под ногами заструилась от легкого ветерка удивительно мягкая и зеленая трава. И цветы... Елки-палки, сейчас же ночь... Или уже не ночь? И вообще бывает ли ночь...

Сквозь вуаль синели два бездонных озера прозрачной воды, недосягаемой глубины. И губы...

«Ты ангел?» – донеслось до Сергея. Ангел? Сергей улыбнулся. Нет... Он уже не видел ее, хотя и продолжал держать за руку, но перед его внутренним взором проносились картинки...

«...Эгей –

эй! Догоняй! Водопад совсем рядом!» Под копытами лошади взметнулись веером брызги неглубокого ручья. Маленькая синеглазая девчушка, прижавшись к шее коня, догоняла другую, постарше: «Лами... Лами! Не уходи далеко! Я боюсь Райгата...»

Взметнувшиеся веером брызги сменились понурыми черными воинами с золотыми коронками на латах. Уже взрослая, но с теми же синими глазами, только полными боли отчаяния, девушка изо всех сил рвалась из рук с трудом удерживающих ее молчаливых стражников. Потом обессиленно опустилась на траву и закрыла лицо руками в безутешном стоне: «Рада... Маленькая моя...» Вдали мрачной полосой виднелся Рох...

Потом все исчезло, и Сергей опять увидел темный низкий зал с людьми. Только звезд над головой уже не было, там заканчивал движение на шарнирах потолок. В зал успели попасть капли дождя, и в исчезнувшей щели летели плотные низкие облака.

И люди уже не стояли молчаливыми группами, многие бросились к девушке, окружая ее и поднимая плохо понятный гомон, оттесняя его в сторону... Сергей грустно улыбнулся: «Вот так-то лучше...» Потом пошарил подслеповатыми после яркого света глазами – где выход?

Никем не замеченный, тихо вышел за дверь и сильным движением крепко потер виски. Что это было? Наваждение какое-то... Неужели оттого что выпил? Оглянулся, осматриваясь, – глаза уже привыкли к свету, но мысли путались... Так, это портьера, следовательно – там зал. А сюда выход. Черт, совсем плохо работает соображаловка...

Сергей вышел за дверь и удивленно остановился – по коридору быстро приближались какие-то люди в вызывающе-красных плащах, с золотыми коронками на плечах. Он посторонился к другой двери, давая проход... Неожиданный сильный удар в лицо заставил его вышибить спиной закрытую дверь и покатиться по лестнице вниз, в непонятную темноту...

...Кто-то тряс его за плечо, не давая нырнуть опять в темное и тягучее беспамятство. Сергей с трудом разлепил тяжелые глаза – что такое?

– Живой? Ну и хорошо...

Так-так, медленно... Он приподнялся на руках и со стоном сел, прижимая руки к гудящей голове. В висках набатным звоном гудели колокола.

– Вам лучше пойти. Все давно ушли – и ваши тоже...

Кто это? Дворецкий? Почему так сумрачно... Он медленно осмотрелся вокруг – где это он, в подвале? Стены из нетесаного камня, потолок, бочки, ступеньки наверх...

– Где это я...

– Какая разница? Вот ступеньки – там выход... Давайте помаленечку наверх – на травку...

– Что здесь случилось? Была драка?

– Драка? В вашем понимании – нет. Ну, поднимаемся, давайте руку...

Сергей оттолкнул услужливую руку и, придерживаясь за стену, поднялся сам. Ничего, голова выдержала – только чуть сильней заныли виски.

– Где все?

– Уехали все давно. Вас просто только что обнаружили...

Сергей, соблюдая осторожность, осмотрел себя – меч на месте. Слегка похлопал руками – все остальное вроде тоже. Что же вчера произошло?