Вернуться
Шрифт:
— Да какая магия, — Квазимодо сплюнул в воду. — Лучше Дуллитла лекарей действительно не бывает. Но довелось мне попасть в большой город. Там лекарня — ты таких не видывал. Честное слово, на каждый мой новый зуб по лекарю приходилось. На щеку и нос — не меньше полусотни. И все такие специалисты — один только стежок иглой делает, другой исключительно полоскание подносит, третий смотрит, что я там такого в миску наплевал. Числом берут. Думал — не выживу. Но результат-то есть, а?
— Вроде бы есть, — не очень уверенно согласился Хенк. — Видать, когда такая толпа лечит, заживление медленнее идет. Этот, как его — долгий реабилитационный период.
— Глаз — нет, — Квазимодо продолжал ритмично работать веслом. — Глаза только фальшивые. Я себе парочку прихватил, потом покажу. Слушай, Хенк, ты честно ответить можешь? Леди не обидится. Ты почему нас вчера не пострелял у колодца? Неужто наши мешки взгляд не задержали?
— Мешки заманчивые, — согласился бородач. — И мысль стрельнуть была. Только....
Жо с интересом обернулся к новому спутнику. Под таким углом зрения на вчерашнее знакомство мальчик не смотрел. Хенк подмигнул юному парню и ухмыльнулся:
— Ну, я вчера Ква не узнал. И любить всяких бродяг мне не за что. Опять же — колодец какие-то мерзавцы безродные испоганили. Не скрою, была мысль полюбопытствовать, что вы такое в мешках тащите. Но я человек хоть и одинокий, но благоразумный. Кроме того, арбалетчик я не из лучших. Одним болтом троих уложить? Нет, на такой фокус я не способен. Да и в ножи на вас идти — мысль не из лучших. Я, Ква, тебя хоть и не узнал, но выглядишь ты поопаснее, чем два года назад. Про леди я и не говорю. Так что я поостерегся. И правильно — я помню, что ты со своей рыжей, да с Ныром, в наших скалах с охотниками сотворили. Жо, он тебе про то сражение рассказывал?
— Жо будет драться не хуже вас, — сухо сказала Катрин. — Значит, арбалет у нас пустой?
— Можно и так сказать, леди, — вздохнул Хенк. — По-правде сказать, — и этот последний болт приблудный. Как летит — не предскажешь. Я кроликов и птиц в основном камнями бил. Надежнее выходит.
— Значит, говоришь, "благоразумный человек"? — на узких губах Катрин промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее улыбку. — Камнями — это правильно. Я когда-то и сама развлекалась.
На обед Жо получил кусок какой-то странной рыбы, отдаленно напоминавшей угря. Добычу Ква выдернул из воды едва ли не первым забросом бечевы, снабженной крупным крючком. Потом все трое мужчин ловили верткое существо, сорвавшееся с крючка и с удивительной скоростью удиравшее по сколькому глинисто-каменистому берегу. Рыбу-гадюку безжалостно добили. После беглого взгляда Катрин сочла, что куска живой веревки вполне достаточно для полноценного обеда четырех человек. Никто не возразил, хотя в багаже хранилась целая коробка разнообразных крючков, предназначенных для подарков обитателям пропавшей неведомо куда Медвежьей долины. Стоит чуть задержаться, соорудить пару снастей — и будет полноценный обед из чудесной свежей рыбы. Но при одном взгляде на бесчувственное лицо Катрин желание что-то предлагать и спорить улетучилось.
Слопав свою порцию слегка поджаренной "резины", Жо с трудом удержался от искушения подняться чуть выше в скалы и поймать хотя бы парочку чудесных, жирненьких, калорийных цикад. Катрин уже заливала костер. Через несколько мгновений Хенк и Квазимодо отталкивали лодку от берега.
Жо греб, передавал весло вору, снова греб. Мимо тянулись однообразные берега. В лодке, совершенно не похожей на изящные индейские каноэ, к которым
На берег лодку вытаскивали уже в темноте. Жо на ощупь собирал сухую траву и ветки. Вокруг дружно голосил будущий ужин. Рот мальчика наполнялся слюной.
С солью ел, без соли — Жо особенно не задумывался. Насекомых запивали горячим "бульоном" из треснутого котелка. Что там сварил Хенк, спрашивать не стоило. Вроде — какие-то ракушки. Жо усердно грыз голенастые ножки цикад, поглядывал на наставницу — Катрин тоже исправно лущила несчастных насекомых. Окончательно аппетит предводительницу отряда не оставил, и мальчик счел это добрым знаком.
— Тепло, и еда орет прямо под ногами, — пробормотала Катрин, почесывая босую пятку. Все, кроме Хенка, ходили босиком, оберегая находящуюся при последнем издыхании обувь.
— Да, здесь есть свои положительные стороны, — согласился Квазимодо. — Заблудились бы на севере — уже какой-нибудь любитель мясца к нам бы пожаловал. Вроде вег-дича, не к ночи он помянут будет.
— А этот? — спросил Хенк, тыча рукой куда-то за реку.
Жо расслышал далекое завывание.
— Хобий? — вор пренебрежительно фыркнул. — Они и в подметки северным тварям не годятся. Я, когда первый раз вег-дича, увидел.... Стыдно сказать, — Квазимодо что-то шепнул товарищу.
Хенк хохотнул, но возразил:
— Зато у нас хобиев после войны просто уйма расплодилось. Вдоль Оны стаями так и бродят.
— Кстати, насчет реки, — прервала мужчин Катрин, — вы оба эту Ону хорошо знаете. Идти по течению — самый короткий путь? Каких-то крупных излучин срезать нельзя? Может, к морю можно покороче выскочить? Нам ведь порт нужен. Нельзя к этому Скара напрямую выйти?
— Вряд ли, леди, — Хенк покачал головой. — Я, считайте, на берегу Оны родился, но про другие пути не слышал. По реке к морю спускаться — самое верное.
— Мы к Скара по суше вышли, — сказал Квазимодо. — Но и получилось дольше. В низовьях Оны можно пустошами срезать. Путь так себе, но пройти можно. Только это ничуть не короче будет. Да, к Каннуту мы тоже через болота шли. Но там — раза в четыре дольше. Если вообще задницу целой дотащишь. Давайте, леди, я вам карту нарисую.
Жо смотрел, как вор чертит на глине извилистую линию русла Оны, зубцы морского побережья. Глаза слипались. Странно, что можно так отяжелеть с нескольких десятков сухих цикад.
Катрин выругалась:
— Дьявол, как же далеко! Ква, а из этого проклятого Скара на чем нам можно побыстрее добраться до северного побережья?
— По большому счету, лучше нам будет попасть на первый же корабль, — осторожно сказал вор. — К тому времени, как мы окажемся у моря, сезон штормов будет в самом разгаре. В это время желающих выйти в океан очень немного. Скорее всего, придется ждать какой-нибудь крупный караван. Хенк говорит, что северных кораблей у Желтого берега сейчас почти нет.