Вернуться

Валин Юрий Павлович

Парень машинально пожал узкую четырехпалую кисть.

– Рад знакомству… - голос его дрогнул, колени ослабели, но на ногах юноша удержался.

– Держись, кадет, - сказала Катрин. – Тетка у тебя не из тривиальных. Привыкай.

– Он привыкнет, - заверила суккуб. От движения капюшон откинулся, открылось лицо отливающей желтизной старой слоновой кости, иссиня-черные кудри. Губы, узкие, но потрясающей формы.

Жо снова повело. Блоод снисходительно коснулась его щеки, заставляя отвернуться:

– На тетку так не смотрят. Привыкай, ка-дет.

Катрин с восторгом любовалась старой, грубо изготовленной долбленкой:

– Другое дело! Мое. Хоть есть где ноги вытянуть. Запрыгивай, желтокожая, рассвет скоро.

Блоод одним движением оказалась в лодке. Невесомый

гибкий призрак. Но Жо уже мог смотреть на ночную гостью без мгновенного помутнения в мозгу.

– Не скучайте, - сказала Катрин. – Мы быстро. На связи пусть будет Сиге. Когда тюлень появиться, объясните, где нас искать. Не волнуйся, Фло, ничего с нами не случится.

– Мы вместе. Всех уделаем, - подтвердила суккуб.

Глава 5

Челн, сам по себе тесный и опасно верткий, но все равно казался дивно послушным. Странно было держать весло, на котором различимы полузатертые отметины твоего собственного ножа. Как будто сто лет назад это было. Разве столько живут?

– Грустно? – спросила сидящая за спиной Блоод. – Думаешь, жизнь прошла?

– Думаю, одна жизнь прошла, другая начинается. И как обычно, - всё идет через жопу.

– О! Слышу знакомые слова.

– Ага, только при Фло я стараюсь поменьше ругаться. Она из меня истинную леди мечтает сделать.

– Конечно. Ты из меня леди делала. Она из тебя. Справедливо.

– Еще бы. Теперь мы все благородные, аж спасу нет. А в замок опять придется лезть как шантрапе бродячей. Скажи мне, Бло, и в чем выгода того пресловутого аристократизма?

– Хорошо выглядишь. Шикарная. Не оборванная. Почти. Польза есть. Но волнуешься больше. Перестань. Справимся. Нужно, - просто убьем.

– Да я не из-за этих уродов волнуюсь. Надеюсь, с ними как-нибудь совладаем. Я свою семью издалека вела. Тащила, путано и авантюрно. Если моим здесь не понравится, что мы будем делать?

– О, проблема! Цуцику и Мыше понравится. Можешь поверить. Фло и парню, - сложнее. Будут менять. Всё, что не устроит. Нам на пользу. Остальные? Не нравится, - пошли на фиг.

Катрин засмеялась:

– Что же вы все мне этим "фигом" тыкаете? Подцепили паразита. Я-то уже так не говорю.

– Поздно. Научились. Главное, - ты почувствуй себя дома.

Катрин с силой погрузила весло в воду, толкнула лодку вперед, и легла, опершись затылком о колени Блоод. Сквозь закрытые веки мягко сияло утреннее солнце. Долбленка легко скользила по воде. С берегов доносился оживленный птичий щебет.

Катрин пробормотала:

– Я, правда, дома?

Опасно-красивые треугольные ногти ласково скользнули по щеке:

– Доказать?

– Не искушай? Не поддамся, - Катрин расслаблено улыбалась, хотя дрожь возбуждения все равно пробежала по спине. – Я стала взрослой, Бло.

– И красивой, - узкие пальцы в кольцах, погладили светлые волосы с нежностью, потеснившей вожделение. – Позор. Ты скоро станешь красивее меня и Фло. Неблагородно.

– Льстивая кровососка. Я все-таки забыла, как же ты чудовищно прекрасна, - Катрин посмотрела на подругу сквозь ресницы.

Верхнюю часть лица Блоод закрывала шелковая повязка, защищающая чувствительные глаза суккуба от яркого солнечного света. Но даже и так в полузакрытое лицо ланон-ши хотелось смотреть не отрываясь. Колдовство, истинное колдовство. Хорошо когда есть от него иммунитет, пусть и не абсолютный.

– Разумные леди. Найдут удобное время. Для развлечений, - прошипела Блоод. – В лодке тоже неплохо.

Катрин слегка пихнула ее локтем и села:

– Разумные леди слишком легко вспоминают свою бесшабашную юность. Знаю, что шутишь, но я-то от твоих чар малость поотвыкла. Совесть имей.

– Дай весло. Заменит совесть.

– Нет уж, ты вчера веслом помахала, - Катрин принялась за дело, и лодка вновь послушно двинулась вперед. – Ты как вообще? Голодна?

– Нет. Последнее время питаюсь много, - в шипении Блоод промелькнуло отвращение. – Ненавижу. Когда без аппетита. Но их приходится успокаивать.

– Вот козлы! – Катрин сплюнула в воду. – Ладно, рассказывай о них еще раз. Время есть. Буду злость копить.

Горцы появились

в "Двух лапах" три года назад. Были наняты Энгусом всё в той же Ивовой долине. Катрин сама подбросила идею о вербовке наемников перед уходом в Старый мир. Замок тогда нуждался в хорошей охране. Пятеро горцев вполне подходили по всем параметрам. Опытные бойцы и наездники, со своими лошадьми и оружием. По пути в Медвежью долину горцы подтвердили свою репутацию - в столкновениях с разбойниками и при нападении пишачей, действовали смело и решительно. О жаловании условились вполне разумном. И Энгус, и остальные обитатели замка были довольны. Подразумевалось, что новые стражники подыщут себе подруг в деревне, где ощущался заметный недостаток женихов. Энгус, вполне разумно вербовал лишь одиноких бойцов. Четверо горцев были совсем молоды, пятый оказался вдовцом. Поначалу события разворачивались обнадеживающе - крепкие бородачи легко завоевали расположение деревенских девиц. Но затем обнаружилось что "гвардейцы" не торопятся остановить свой выбор на какой-либо конкретной кандидатуре из числа податливых красавиц. Поскольку бурных возражений из деревни не поступало, Энгус смотрел сквозь пальцы на шумные пирушки, благо их устраивали не в замке, а в одном наскоро восстановленном доме в брошенной Ближней деревне. В разгар зимы стражники оказали весомую помощь деревенским охотникам в обороне от обнаглевших волков. Потом пришла лихоманка, когда в замке почти не осталось людей, держащихся на ногах. Крепкие горцы, одними из первых оправились от неведомой хвори. Авторитет гвардейцев еще больше возрос, и Энгус почувствовал, что его власть пошатнулась. Конечно, молодой и неопытный управляющий был не слишком-то готов справляться с многотрудными обязанностями, так неожиданно свалившиеся на его плечи. Но Энгус старался. Помогала жена, да и Ингерн с Даллапом поддерживали. Деревенский староста Жигун, тоже оставался верен официальной власти замка. Но и староста, да и все остальные, понимали, что прямое противостояние ни к чему хорошему не приведет. Гвардейцы наглели. Энгус, после нескольких бурных бесед, был вынужден почти вдвое увеличить им жалование. Почувствовав себя незаменимыми, горцы потребовали себе отдельный стол и самовольно заняли пустующие апартаменты в Малой башне. В ежедневном дозоре теперь мерзли и скучали деревенские мужики, а мужественные воины утруждали себя службой лишь в случае прямой опасности. Нужно признать, как военная сила, горцы себя полностью оправдывали. Во время зимнего нашествие стаи снежаков, когда погибло двенадцать человек из деревенских и была вырезана едва ли не треть скота, а сам замок подвергся настоящей осаде, гвардейцы показали себя с наилучшей стороны. К сожалению, геройская победа еще больше утвердила горцев в мыслях о собственной незаменимости. Дерзость горцев несколько сдерживали Ква, Теа и фуа. К этой троице, умевшей драться, и отнюдь не скрывавшей этого, горцы относились с должным уважением. Но полгода назад, когда лиска с мужем отправилась в дальнее путешествие, доблестные бородачи окончательно распоясались. Одному из молодых деревенских охотников, решившемуся заступится за свою девушку, серьезно переломали ребра. Бедняга до сих пор с трудом вставал с постели. Ингерн, наоравшую на влезшего на кухню гвардейца, окунули головой в котел, - хорошо что вода была чуть теплой. У клуракана, заведовавшего спиртными запасами замка, отобрали ключи от подвала, а самого дарка зверски избили. Перепившиеся горцы затащили девок прямо в каминный зал, содрали древний гобелен, и вообще устроили настоящий свинарник. Один из идиотов пытался метать ножи в Моде Лу. К счастью, древний пес вовремя укрылся.

– Бардак и беспредел, - завершила изложение невеселых подробностей Блоод.

Катрин была согласна. Паршиво получается. Хорошо, что у Энгуса хватило самообладания не взяться за оружие. Горцев, вероятно, забили бы. Но какой ценой это сражение обошлось бы замку? Нехорошо. Убивать опытных воинов вообще нерентабельно. А что тогда с этими засранцами делать? Из слов Блоод, выходило, что четверо индивидов годны только на удобрение. Или в пожизненные доноры крови. Пятый чуть получше, - у этого постоянная дама сердца. Дева уже на сносях, возможно, поэтому парень ведет себя относительно прилично. Если бы не старший провокатор, - громила по имени Тедс, - вояк можно было бы попробовать призвать к порядку.