Вернуться
Шрифт:
— А ты, должно быть, первой красавицей в Каннуте была, — заметил Здоровяк, отзывающийся на чудное имя Эрго. — Давно замужем-то?
— Пять лет. Теперь уж вдова, — Катрин опустила голову. — Я видела, как его... Голову разрубили. Как арбуз.
— Не убивайся, — посоветовал Здоровяк—Эрго. — Что уж теперь. Зря вы в Каннут возвращаться надумали. От города одни развалины остались, а народ сплошь в разбойники ушел. Вот оно и получилось....
— У мужа были планы. И деньги. Он у меня добрый был. Меня не обижал.
— Оно и видно, — буркнул Мелкий. — Исцарапанная,
— Я готовить умею, — поспешно заверила Катрин. — Если нужно я...
Здоровяк хмыкнул:
— Обеды варить нам есть кому. Да мы и сами стряпать умеем, мы не гордые. С твоей-то статью, небось, занятие поинтереснее вдове молодой найдется.
— Не болтай, — оборвал Мелкий. — Вечно языком треплешь.
— А что я сказал? — запротестовал его крупный напарник. — Баба она видная. Что она, сама не знает, в чем ее сила? Вон как глазом ведет. Должно быть, и аванки на такую зелень загляделись. Редко мы с тобою на рыбалку ходим, но уж сегодня улов так улов.
— Хозяин решит, улов или что иное, — отрезал Мелкий. — Наше дело — приказы выполнять.
— Знаю, чего ты злишься, Дикси, только я-то здесь причем? — обиженно сказал Здоровяк. — Она баба зрелая, с наглецой городской, может, и не глянется хозяину. Не девица невинная, конечно. Даром что волосы редкой масти. Хотя с другой стороны.... Хочешь, поспорим?
— Я тебе сейчас глаз подобью, — свирепо пообещал верткий Дикси. — Замолкни, говорю, трепло болотное.
Здоровяк засопел и сердито заработал веслом, отчего челнок, отягощенный массивной плоскодонкой, немедленно пошел боком.
Не совсем уловившая суть дискуссии Катрин была разочарованна. Обсуждали подобранную персону, как мясо бестолковое — это понятно. Мужчины о добыче только так и говорят. Что "баба зрелая" — тоже понятно. Для здешних мест двадцать три года — возраст не первой молодости. Сбыть такое добро задорого не удастся. Вот о чем здесь спорить? И что у них за имена странные? Что-то этакое знакомое напоминают.
Осмысливая информацию, Катрин одобрительно покосилась на лежащее в челноке оружие. Два копья с весьма приличными наконечниками, качественный арбалет. На поясе у "рыбаков" болтаются короткие мечи — вроде бы тоже клинки не из самых дрянных. Собственно, этих двоих "рыболовов" можно отправить на дно прямо сейчас. Пусть там дискутируют — "зрелая, не зрелая". Челнок — сооружение симпатичное и добротное. И, судя по всему, никакой электроники на нем не имеется. Тут, собственно, и гвозди при изготовлении лодки не применялись. Только не нужен нам челнок. Корабль нужен.
В сторону замаскированной вожделенной цели Катрин не смотрела. Тупые мы, напуганные, беззащитные. У нас только задница округлая, к простому делу годная.
— Что сидишь? — пробурчал Мелкий. — Вылезай, лодку поможешь вытащить. У нас здесь прислуги нету.
Катрин помогла оттащить легкий челнок подальше от воды. Плоскодонку трогать не стали,
— Не много у тебя багажа, красавица, — заметил Эрго, заглядывая в наполовину наполненную водой лодку.
— Все пропало, — пробормотала Катрин. — Нищая я теперь. Побирушка.
— Не торчи под ногами, — буркнул злой Дикси. Стоя он едва доставал до плеча Катрин. — Иди в дом, побирушка. Тебя встретят.
Шагая по протоптанной тропинке, Катрин оглядела дом. Вполне приличное жилище. Беленькое, светленькое. Окна на реку. Что-то классическое проглядывает. Античное. Какие-то намеки на дорический ордер. Катрин чуть не споткнулась. Вот, дура. Ну да, античное. Эрго, Дикси — латынь. Стыдно, девушка, в университете все-таки училась, почти три курса науки впитывала.
Стоило протянуть руку, дверь легко распахнулась. В широком дверном проеме стояла хорошенькая черноволосая девушка. Выражение личика местной обитательницы назвать радушным было трудновато. Черные глаза девицы разгневанно оценивали высокорослую пришелицу.
— Мне вообще-то приказали сюда идти, — пробормотала Катрин.
Девица фыркнула и неохотно отступила в сторону.
Катрин смущенно пошаркала босыми ногами перед выкрашенными белой краской ступеньками, потом потерла пятки о циновку и шагнула во вражескую цитадель.
Странно. Словно в безвременье какое-то попала. Стекол здесь переизбыток, а так — то ли в темный десятый век попала, то ли в начало двадцатого. Стол, длинные лавки. Бочка, очевидно, с водой. Пара сундуков — эти предметы интерьера добротные, но без резьбы и прочих украшений. Внутри, можно поспорить, иллюстраций, выдранных из "Нивы" и "Огонька", не найдется.
Местная девица упорно торчала у стола, озираться было неудобно. Катрин запихала свое раздражение поглубже и вопросительно уставилась на девушку:
— Мне что дальше делать?
— На берег выйти и в воду головой, — голос у черноволосой красотки был приятный, только злости с избытком.
— Там аванки, — неуверенно напомнила Катрин.
— А нам какое дело? Тебя кто сюда звал? Как заплыла на Тихую, так и проваливай отсюда.
"Тихой" аборигены, надо думать, сию заводь называют. Действительно, местечко спокойное, мирное, если не считать ископаемых друзей Полумордого. Ну, местным старожилам речная фауна не в диковинку. Девчонка определенно ревнует. Дело обычное — куда бы Катрин ни вперлась, женское население нормальной сексуальной ориентации обычно от восторга не вопит. Вот и говори после этого, что красота спасает мир. Ладно, девчонка по-своему права — гостье действительно необходимо понравиться. Уж до какой степени очаровывать хозяина — посмотрим. Вообще-то, чаровать и кружить голову Катрин умела посредственно. В почти полном отсутствии навыков в области сего сугубо женского искусства отставную сержантшу и Фло упрекала, да и остальные немногочисленные подруги частенько корили. Собственно, нужды уметь нравиться мужчинам Катрин никогда не испытывала — как-то само собою получалось. Даже с избытком.