Вернуться!
Шрифт:
– Товарищ командир, я подам рапорт о переводе на другое формирование. Я думаю, что не смогу больше служить вместе с вами.
Командир сжал до скрежета челюсти, а потом едва слышно произнёс:
– Это ваше личное дело. Можете идти.
– Есть, – кратко прозвучало в ответ, и дверь каюты закрылась.
Глава 2
Старпом вышел из центрального поста молча и порывисто. Он почти не разговаривал, лишь бегающие желваки выдавали крайнюю степень возбуждения и злости. Приказ выполнять надо. Надо вопреки разумному предложению переждать шторм. Срочности пока нет. Судя по всему больших повреждений на корпусе не было. Что за окаянная спешка? Самое главное, кроме барских амбиций комдива, да его желания, чтобы все немедленно бросались ему угождать, никаких иных причин так торопиться с ремонтом не существовало. Старпом угождать не любил, но, чувствуя себя глубоко задетым и уязвлённым, хорошо понимая всю эгоистичность и бессмысленность приказа, всё же не мог не подчиниться ему.
– Рисковать людьми нельзя. Придётся идти самому. Возьму с собой Соколова. Я давно его знаю. Не подведёт. Да и силён. Сумеет подстраховать и удержать трос, – размышлял он.
Через десять минут, одевшись потеплее, старпом уже был готов к выходу. Он заканчивал объяснять мичману задачу, когда подошёл помощник.
– Иван, подожди. На, глотни, а то замёрзнешь сразу.
Старпом сделал несколько глотков обжигающего напитка. По телу пробежало приятное тепло.
– Спасибо! – сказал он и повернулся к Соколову: – «Ну, что? Готов? Тогда за мной», и уже через плечо бросил помощнику – «Ничего, Слава. Я живучий. Приказы начальства надо выполнять».
Ветер налетел сразу, как только он оказался наверху. Мичман закрепился у люка, а старпом, попробовав крепость страховки, присел на корточки и, держась за обшивку лодки, стал медленно продвигаться вперёд. Он добрался до места и приступил к ремонту. Море, словно, сжалилось над ним и решило помочь, затихнув на некоторое время. Через полчаса он закончил работу и тихонько дёрнул за трос:
– Давай, выбирай. Я возвращаюсь.
Иван успел продвинуться всего на пару метров, когда море, словно отдохнув от временного затишья, вдруг взорвалось и налетело на него огромной волной. Необузданная сила потянула его вниз, и он заскользил к краю лодки, цепляясь за корпус, сдирая кожу рук и не в силах сопротивляться ярости стихии. Он почувствовал, как натянулся трос. Мичман пытался вытащить его наверх, но море не отпускало и тащило за собой. Вода швыряла его о борт, обрушиваясь на него беспрерывным потоком. Вдруг трос ослаб, и он уже без всякого сопротивления полетел в бездонную черноту.
Началась нескончаемая круговерть. Его то накрывало волной, то выбрасывало на поверхность. Он почти ничего не видел, кроме постепенно удаляющегося от него, чёрного силуэта лодки. Всё произошло так быстро, что старпом даже не успел испугаться, лишь одна мысль стучала в мозгу:
– Хорошо, что надел защитный костюм. И весна нынче теплее нормы. Температура воды была плюс десять. Сразу не утону, а потом вытащат. Обязательно вытащат.
В том, что его будут спасать, он даже не сомневался. Окажись в такой ситуации кто-то другой, сам первый бросился бы на помощь. С этой мыслью он и впал в короткое забытьё.
Когда Иван очнулся, море уже почти успокоилось, но корабля нигде не было видно. Нигде, до бескрайнего горизонта.
– Неужели ушли? Бросили? Или меня так сильно отнесло? Ничего найдут. Должны найти. Ребята не бросят.
Пытаясь успокоить нарастающее волнение, он говорил сам с собою вслух. Повторял одни и те же фразы, напрягая зрение, всматривался вдаль, поддерживая затухающую надежду. Но злым червячком зашевелилась в мозгу другая мысль:
– А если комдив не позволит искать?
Собирая в кулак силу воли, он пытался немного двигаться и плыть, как можно интенсивнее шевеля кистями рук и ступнями, чтобы не замёрзнуть в холодной воде и мысленно благодарил помощника за предложенное ему «шило», которое пока ещё помогало ему согреваться. Апрельский день был уже достаточно длинным, но и он склонялся к закату. Старпом всё ещё старался понемногу перемещаться, экономя силы, неважно, куда, главное двигаться. Иван был хорошим пловцом и мог бы долго держаться на воде, но здесь его главным врагом был холод, и, как бы он не старался, у организма был предел сопротивляемости. Он предполагал, что провёл в воде уже 2-3 часа. Это означало, что до критического переохлаждения у него есть максимум столько же. Иван всё ещё с надеждой вглядывался вдаль, но не видел вокруг себя ничего кроме грязно-зелёного моря, сливающегося вдали с серым стальным небом.
– Только без паники. Только без паники, – повторял он себе уже просто по инерции, почти ничего не ощущая.
Глава 3
Где-то вдали появилась чёрная точка. Поначалу Ивану подумалось, что это просто рябит в глазах или вообще начались глюки из-за чрезмерного напряжения зрения и желания что-то увидеть, но точка двигалась и понемногу росла.
– Неужели лодка? Может, продолжают искать? Значит, не ушли. Не бросили. Спасут. Обязательно спасут, – обрадовался он, и из последних сил поплыл навстречу этой точке. А она приближалась, увеличивалась, превращаясь в большое размытое пятно, которое в надвигающихся сумерках всё больше теряло свои очертания.
– Только бы не так быстро темнело. Только бы заметили, не ушли, – твердил он себе вслух слабым охрипшим голосом, и, словно, в ответ на его просьбу с неба уплыли последние тучи, а предзакатное солнце ярко осветило затихающую поверхность воды. Неожиданно его ослепил огонь фонаря, заскользивший по водной поверхности, и он на какое-то время то ли потерял сознание, то ли просто впал в забытьё.
Очнулся он от звука чужих голосов и прикосновений чьих-то рук, вытаскивающих его из воды на борт. Над ним кто-то склонился и осветил фонариком его лицо. Он зажмурил глаза, и сквозь уходящее сознание услышал незнакомую, нерусскую речь.
В следующий раз он пришёл в себя на жёсткой койке в полутёмной каюте. Тело болело, но он чувствовал приятное тепло, наполняющее и согревающее его. Кто-то сидел рядом. Иван пошевелился и произнёс:
– Где я? Вы кто?
Молодой парень в робе обрадовался, услышав его голос, и ответил на незнакомом языке. Иван смотрел на него, не понимая, а тот объяснял что-то, отчаянно жестикулируя. Из всей его эмоциональной речи старпом понял только, что судно, кажется, рыбацкое, из Норвегии, и, что парень рад видеть его в сознании.
Затем матрос подскочил и куда-то вышел. Вернулся он довольно скоро с небольшим подносом в руках, от которого доносился запах еды. Парень помог Ивану чуть приподняться, и сунул ему в руки железную миску с горячим варевом. Старпом ел, не очень понимая, что именно ему принесли, но было вкусно, горячо и попадались большие куски мяса. Затем парень протянул ему кружку чая с толстым куском булки, намазанным брусничным вареньем. И уже в самом конце, оглянувшись на дверь, извлёк откуда-то поцарапанную фляжку и протянул ему. Старпом сделал несколько глотков, подумав про себя: