Вернувшиеся
Шрифт:
— Но однажды случилось, — сказал Харольд. — Сначала с Уилсонами, затем с Мэри. И теперь, судя по всему, это произойдет с моей семьей. Огромный мир нашел нас, Фред. Он нашел Аркадию. И ты ничего не изменишь, убив Джима и Конни по второму разу.
Наступило молчание. Каждый оценивал свои потенциалы и возможности. Наконец, Фред Грин покачал головой, отклоняя какие-то доводы в своем уме.
— Мы должны положить конец этой несправедливости, — сказал после паузы Харольд. — Уилсоны не сделали ничего плохого. Джим родился и вырос в Аркадии. Конни тоже. Ее семья приехала из округа Блэден. Они раньше жили неподалеку от фермы моего тестя. А Люсиль уж точно не из чертовых янки. Бог свидетель, будь она родом из Нью-Йорка, я сам бы пристрелил ее!
Двое мужчин посмеялись. Затем Фред оглянулся и посмотрел на тело Джима.
— Я знаю, что могу сгореть за это в аду, — сказал он. — Но мы должны завершить свое дело. Сначала я хотел вести себя по правилам: пришел к полковнику и рассказал ему об Уилсонах, которые прятались здесь. Солдаты приехали и забрали их. Вроде бы все закончилось. Я охотно забыл бы о них. Но нет…
— Джим просто пытался выжить. Он защищал свою семью, как делают все мужчины в нашем мире. Но его не стало.
Фред кивнул головой.
— Теперь его семья находится под нашей защитой.
— Харольд, не принуждай меня к этому. Я прошу тебя. Отдай их.
— Даже не знаю, что еще сказать тебе, — ответил Харольд.
Он тоже посмотрел на труп, лежавший в кузове.
— Представь, что Джим сейчас поднимется и спросит, какого черта я отдаю его семью. Тебе! Убийце! Что я ему отвечу? А если бы там лежала Люсиль…
Он взглянул на жену.
— Нет, — сказал он, покачав головой.
Старик поднял пистолет, давая понять, что разговор закончен.
— Делай что хочешь, Фред, — продолжил он. — А мы будем поступать по-своему.
Грин поднял руки вверх и начал медленно спускаться с крыльца.
— Приготовь огнетушитель, Харольд.
— Он у меня под рукой, — ответил старый Харгрейв.
— Мы не будем стрелять в вас, если ты не станешь палить по нам из окон, — сказал Фред. — Помни! Ты в любую минуту можешь отдать мне этих уродов, и мы уедем. Все в твоих руках. Клянусь, мы даже поможем тебе потушить пожар. Просто отдай их, и мы прекратим свои действия.
Затем он ушел к своей машине. Харольд хотел проверить детей наверху, но в это время Грин что-то прокричал, и задний двор озарился красноватой вспышкой. Затем послышался звук интенсивного горения, которое сопровождалось тихим потрескиванием досок.
— Как мы докатились до этого? — прошептал Харольд, не зная, кому точно он адресовал свой вопрос.
Комната вращалась перед его глазами. Казалось, что ничто уже не имело смысла. Он посмотрел на жену Джима.
— Конни?
— Да? — ответила она, поднимая детей на руки.
Он не мог найти нужных слов. В голове крутились сотни вопросов.
— Харольд… — вмешалась Люсиль.
Они не прожили бы вместе столько лет, если бы не умели читать мысли друг друга. Она знала, о чем ее муж намеревался спросить Конни. Люсиль чувствовала, что Харольд боялся поднимать эту тему. Но она не стала останавливать его. Ей тоже хотелось услышать историю Уилсонов.
— Что тогда произошло? — наконец, спросил старик.
— О чем вы говорите?
Конни покраснела от смущения.
— О той трагедии, которая случилась много лет назад.
Харольд не смел взглянуть ей в лицо.
— Наш город… Он никогда уже не был прежним после этого. И посмотри, где мы оказались. Люди многие годы не верили друг другу. Каждый гадал, кто из Аркадии — кто из наших соседей — мог совершить такое преступление.
Он покачал головой.
— Я думаю, что если бы горожане знали, что тогда случилось, ситуация не стала бы настолько плохой.
Харольд наконец посмотрел Конни в глаза.
— Кто это сделал?
Женщина долгое время молчала. Она смотрела на напуганных детей и, прижимая их к груди, прикрывала им уши руками.
— Мне не известно, кто это был, — произнесла она, с трудом проглотив комок, застрявший в горле.
Харольд, Люсиль и Джейкоб выжидающе смотрели на нее.
— На самом деле я почти ничего не помню, — отрешенным голосом сказала Конни. — Было поздно. Я внезапно проснулась, услышав какой-то шум. Вы знаете, как это иногда бывает: проснешься от странного звука и не понимаешь, был ли он частью сна или пришел из реального мира.
Люсиль кивнула головой, подтверждая ее слова.
— Я уже хотела снова заснуть, когда услышала шаги на кухне.
Она с улыбкой посмотрела на Харольда и Люсиль.
— Родители знают походку своих детей.
Ее улыбка поблекла.
— Вскоре я поняла, что это были не дети. Мне стало страшно, и я разбудила Джима. Он спросонья начал ворчать, но потом тоже услышал шаги. Джим поискал какой-нибудь тяжелый предмет для обороны. Единственной пригодной вещью была моя старая гитара, висевшая над кроватью. Он хотел взять ее, однако передумал. Наверное, боялся сломать. Эту гитару мне подарил отец — еще до нашей свадьбы с Джимом. Конечно, глупо было думать о чем-то таком в минуту опасности, но он всегда был заботливым мужем.
Конни смахнула слезу с уголка глаза.
— Я побежала в детскую комнату, а Джим бросился на кухню. Он велел кому-то убираться из дома. Раздался громкий грохот. Казалось, что они сломали там всю мебель. Потом прозвучал выстрел, и наступила тишина. Самая долгая тишина в моей жизни. Я ждала, что Джим заговорит — что он крикнет что-нибудь или позовет меня. Но он молчал. Затем я снова услышала шаги. Кто-то ходил по дому и что-то искал. Наверное, собирал ценные вещи. Когда грабитель направился к спальной, я спряталась с детьми под кроватью. Мой обзор ограничивался нижней частью дверного проема, поэтому я увидела только старые рабочие ботинки, испачканные краской.