Вернувший к свету
Шрифт:
Наказывали строго, не отпускали гулять с подружками, нагружали лишней работой по дому, отчитывали с пристрастием, особенно отец, но никогда не поднимали руку. Илья же решил иначе, несмотря на мой протест.
Кирюша в очередной раз совершил шалость: разбил стеклянный электрочайник. Я была счастлива, что на тот момент вода в нём была холодной, малыш всего лишь испугался. Илья же пришёл в бешенство – чайник был дорогой, – поднял сынишку за шкирку одежды, наорал, а потом отшлёпал по попе. Следующей должна была стать я, за то, что не уследила за ребёнком, и стала. Илья не стал дожидаться вечера, перехватил мою шею, сжал локтём, начав душить, и два раза сильно, с оттягом, чтобы наверняка остались следы, ударил по ягодицам.
В тот миг Кирюша зашёлся истерическим плачем, а я поняла, что не позволю своему сыну расти в настолько скотских условиях. Обманув мужа напускной ласковостью с вечера, ночью я тихонько оделась, закутала полусонного сынишку в плед, захватила с собой наспех собранный рюкзак с вещами и выскочила на улицу. В совершеннейшее никуда. Мне некуда было идти и не на что есть.
А началось всё с точно такой же поздней поездки на такси, в компании симпатичного мне мужчины.
О том, в каких мытарствах прошёл последний год, я вспомнить не успела. Такси остановилось у дома, где я теперь жила.
– Я провожу тебя, – поставил меня в известность Алексей, выбираясь на улицу.
Я вышла следом, опираясь на поданную руку, тёплую, казавшуюся надёжной. От лёгкого прикосновения по спине побежали приятные мурашки, на доли секунды сбилось дыхание, воображение подкинуло картинку, где была я и Лёша, но сказочным образом не было шрамов на моём теле и в душе.
Говорят, каждое знакомство, каждый новый человек появляется в жизни именно тогда, когда суждено. Никогда раньше или позже, всегда точно в тот момент, когда он нужен сильнее всего. Тогда, взглянув на Алексея, я подумала, что он появился в моей жизни до обидного поздно. Опоздал… или я не торопилась навстречу.
Мы молча поднялись в лифте, у меня замирало дыхание, сердце билось о рёбра, грозя проломить грудную клетку и выскочить наружу. Такого сумбура одновременно в душе, уме и сердце я не чувствовала никогда в жизни.
До замужества – лёгкая, как бабочка Дамона, я не слишком опасалась окружающего мира и мужчин, после – была уверена в том, что мир вокруг враждебен, а мужчинам нет места в моей жизни. Я никогда не встречалась с чувствами и желаниями настолько противоречивыми, что голова шла кругом.
Открыла дверь, на автомате приглашая Алексея, отметив про себя, что совершаю необдуманную глупость, который раз за неделю, с одним и тем же человеком.
– Ты ничего никому не обязана, думай о себе в первую очередь, – вдруг сказал Лёша. – Но позволь мне сделать кое-что для тебя прямо сейчас.
Я вскинула взгляд на него. Увидела неприкрытое, совершенно откровенное желание, от которого выбило дух. От самого понимания, что этот здоровый, красивый мужчина хочет меня, вернее то, что от меня осталось, подкосились ноги.
Как заворожённая, я кивнула и в тот же миг оказалась зажата между стеной прихожей и мужским телом. И, вопреки здравому смыслу, который бил звонкими молоточками в голове сигнал тревоги, я откровенно наслаждалась происходящим.
Дни переписки на уровне старших школьников, томительное ожидание свидания, воображение, которое подкидывало то одно изображение, то другое, лёгкие, словно невзначай, прикосновения в течение вечера сделали своё дело. Я таяла, как эскимо на прямых солнечных лучах.
Стекала по стене и телу Лёши, хваталась за его шею, чтобы удержаться. Вдыхала его дыхание, отвечала на безумный, безрассудный поцелуй и чувствовала себя живой, как никогда в жизни.
Я проигнорировала тот момент, когда Лёша расстегнул мои джинсы и скользнул пальцами по горячему, влажному белью. Попросту не захотела останавливать, несмотря на то, что отдавала себе отчёт в происходящем. Кто я, где, с кем, чем чревато моё безрассудное поведение.
К чёрту, всё к чёрту! Я так хотела получить разрядку, кончить здесь, сейчас, немедленно, что не смогла отказать себе. Отставила ногу в сторону – так пальцам Лёши было проще пробраться мне под трусы – качнула бёдрами, нахально демонстрируя собственную похоть, а через несколько секунд забылась.
Осталось лишь моё нестерпимое, несравнимое, похожее на вспышку удовольствие.
Приходила я в себя медленно, словно продиралась сквозь густой кисель. Волнами на меня накатывал стыд, удовольствие, понимание, что нужно ответить взаимностью, а я… Что я могла предложить? Постель – нет. Минет в прихожей – уже нет. Тремя минутами раньше я бы опустилась на колени и сделала это, сейчас – нет.
– Я пойду, – прочитал сомнение на моём лице Лёша, улыбнулся и коротко поцеловал в краешек губ. – Спасибо за вечер.
Глава 6
Неделя прошла в тщетных поисках работы. Я понимала, что быстро ничего не получится, но преодолеть расстройство от собственных неудач, похожее на густой черничный кисель, никак не могла.
Подбирался новый год. Через три недели грянут фейерверки, счастливые граждане поднимут фужеры с шампанским под бой курантов, начнутся каникулы, которые продлятся до середины января, а мне до него еще нужно на что-то жить.
Я понимала, что оставаться в этом городе дальше, без работы, без средств к существованию – роскошь, которую я не могла себе позволить. Самым верным решением в моей ситуации было уехать к родителям, перестать ловить Жар-Птицу за хвост – всё равно в руки не даётся. Но упрямая вера в собственные силы держала меня прикованной к однокомнатной квартирке в высотном доме.
Откуда во мне взялась эта вера в себя, почему теплилась все дни отчаяния, проведённые в больнице, которые остались в прошлом, но продолжали колоть то воспоминаниями, то фантомными болями, а то и реальными, я не знала. Может быть, она была во мне всегда, иначе откуда в семнадцатилетнем возрасте, живя в далёком Сибирском селе, я была убеждена, что уеду, стану самостоятельной. Буду сама править своей жизнью.
Именно эта вера, пусть не подкреплённая ничем, глупая и отчаянная, тоненькая, как огонёк лучины под сквозняком, заставляла меня вставать каждое утро, чтобы снова и снова искать работу. Преодолевать страх, обливаться холодным потом в супермаркете, но медленно проходить отдел за отделом. Разглядывать упаковки, читать надписи, заставлять себя находиться там, где находилась, не поддаваться охватывающей панике.