Вернувшийся к ответу
Шрифт:
Однажды Аркадий встретил Михалыча в цинкографии, где фотографии превращали в цинковые клише для газетных полос.
– Давно к тебе приглядываюсь, – сказал Михалыч Маркову. – И не пойму, что ты, такой молодой, делаешь в этом притоне. Ты же у них только водку можешь научиться пить, хорошему-то не научат, поскольку сами не знают.
Время было обеденное, зашли в издательскую столовку. Аркадий поведал коллеге свою историю.
А я ведь о тебе слышал. Мне ребята из молодежки рассказывали, как тебя убить хотели. Я даже статью твою о торгашах этих прочитал. Молодец. Мне понравилось.
Помолчал,
***
Слова Михалыча запали в душу. Аркадий все чаще и чаще мысленно возвращался к этому разговору, впрочем, пока еще не понимая, как этот, похоже, и впрямь мудрый совет, воплотить в жизнь. Он только с каждым днем все отчетливее понимал, что из этого вертепа надо ноги уносить. И как можно скорее.
Вся техническая подготовка газеты к выпуску теперь была на его плечах. Из дому он уезжал чуть свет, возвращался чаще всего за полночь – все вечера приходилось проводить в типографии. Бесконечный стрекот линотипов, отливающих свинцовые газетные строчки, и гул ротационных машин преследовали его даже ночью. Когда он выходил на улицу, то после едкой смеси запахов свинца, жженного картона и типографской краски свежий воздух пьянил его до головокружения. Он был молод, с усталостью справлялся легко, но угнетало его то, что он превратился в редакционную лошадку, которая безропотно тащит на себе технический газетный груз. За несколько месяцев он не написал ни единой строки.
***
Человек предполагает, а ЦК КПСС располагает. Как гром средь ясного неба ударило по многотиражкам постановление закрыть по всему Советскому Союзу ведомственные газеты – геологические, автомобильные, даже милицейские.
Столпы республиканской журналистики, как Леонтьев называл спившихся сотрудников, и он сам, «один из столпов отечественной журналистики», коим величал себя, в одночасье оказались на улице. Перед тем как покинуть редакцию, Леонтьев заполнял трудовые книжки. Не мудрствуя лукаво, каждому из сотрудников в графу «занимаемая должность» вписал «заместитель главного редактора». Призадумался, лишь открыв трудовую Маркова.
– Н-да, для замредактора ты возрастом не вышел, никто не поверит. Ладно, запишу тебя ответственным секретарем, – решил он.
Раздав трудовые книжки сотрудникам, вспомнил:
– Надо в Фергану съездить, наша газета была зарегистрирована в тамошнем геологическом управлении. Документы нужно забрать и привезти в министерство. Кто поедет?
Желающих не оказалось: министерству надо, пусть своего человека за документами и посылают – таково было общее мнение.
– А командировочные за поездку заплатят? – поинтересовался Аркадий и, получив подтверждение, решительно заявил:
– Я поеду, – решив, что лучшего шанса побывать в редакции областной газеты не придумаешь.
В поезде Марков разговорился с соседом по купе. Гидростроитель Радик тоже ехал в командировку, но не только в Фергану, а по всем областным центрам Ферганской долины – Фергана, Андижан, Наманган.
– А это что, всё рядом? – поинтересовался Аркадий.
– Да, совсем близко, не больше часа езды от каждого города. Я вообще планирую за два дня во всех трех областях побывать, и денек дома побалдею, – сказал Радик.
***
Поезд прибыл в Фергану ранним утром. К началу рабочего дня Аркадий уж был в геологическом управлении, забрал документы и, выяснив, что редакция областной газеты находится на соседней улице, поспешил туда. В редакции рабочий день начинался попозже, чем у геологов, журналистов на местах еще не было, однако дверь в кабинет редактора была приоткрыта, и он, постучав, вошел. Коротко рассказал, что работал в «Геологе», газету закрыли, вот теперь хотел бы поработать в областной газете.
– А в «Геологе» ты что делал? –поинтересовался редактор.
Аркадий замялся. Врать не хотелось, правда, по его мнению, была неприглядной, и потому он принял компромиссное решение – молча протянул редактору трудовую книжку, где заполнено было всего две строчки: «принят», «уволен».
– О! Да ты ценный кадр, – восхитился редактор, увидев запись «ответственный секретарь». – У нас как раз замответсека ушел на пенсию, так что ты как нельзя кстати. Когда сможешь приехать на работу?
– Честно говоря, я бы не хотел в секретариат, мне бы в отдел…
– Это почему так?
– Я хочу пишущей журналистикой заниматься, а не со строкомером сиднем сидеть, – пояснил Марков.
Редактор вышел из-за стола, подошел к окну, поманил Аркадия:
– Поди сюда. Видишь, на противоположной стороне новенькая пятиэтажка стоит. Это для издательства построили. Там и наших несколько сотрудников квартиры получили. А одна квартира свободная. Два крайних справа окна на третьем этаже. Однокомнатная квартирка ждет своего жильца.
Редактор вернулся к столу, выдвинул ящик, достал оттуда ключ.
– Оформляйся на работу и получай ключ. Такие предложения делают раз в жизни – работа и квартира, все сразу. Не упусти свой шанс.
– Подумать можно?
– Можно, – снисходительно ответил редактор и строго добавил: – До вечера. У нас рабочий день до семи часов. К семи не явишься, можешь не приходить. Уговаривать тебя здесь никто не собирается. Много чести.
Аркашка пулей выскочил из редакции, решив, что до вечера он успеет побывать еще хотя бы в одном из ближайших областных центров. А подумать и все как следует взвесить можно и по дороге. Вот только куда сначала отправиться – в Наманган или Андижан. Про Наманган песенка есть, припомнилось Аркадию: «В Намангане яблочки зреют ароматные, на меня не смотришь ты – неприятно мне». Решено: едет в Наманган. Насвистывая с детства знакомый мотив, он подошел к окошку кассы и попросил билет до Намангана.