Верняк
Шрифт:
Прошло пять секунд, которые показались мне вечностью. Было очень тихо, очень, очень тихо, и мне оставалось только повернуться и выйти.
Я миновал шесть пролетов лестницы, соображая: "А что же это, черт возьми, было? Что же там такое случилось?"
Глава 15
Гранит-Ледж была одной из тех узких извилистых улиц, которые ведут к холмам Голливуда. Дом Моррейна стоял среди привольно раскинувшихся деревьев, несколько отступая от изгиба
Я попал туда в четверть первого и думал, что мне придется ждать, пока прибудет Моррейн. Но аккуратный "CMG" был уже припаркован в конце подъездной аллеи, так что мне оставалось только поставить свой "кадиллак" позади фургона.
Дверь с тыльной стороны "CMG" была открыта, и из нее торчали две ноги с очаровательными изгибами. Полюбовавшись ими, я пришел к выводу, что Девину Моррейну они принадлежать не могут, пусть он и чертовски хорош собой.
Я вышел из машины и приблизился к ногам.
– Привет, – сказал кто-то. – Когда Джиппи вас описывал, я думал, что он меня разыгрывает, но если вы Шелл Скотт, то он ничуть не преувеличил.
Мне хватило и неполной секунды, чтобы понять, что со мной разговаривает не обладатель прелестных ножек.
– Это именно я, мэм... или мисс. Кто из вас это сказал?
Из темноты моторизованного "дома на колесах" показался долговязый худощавый парень. Улыбаясь, он встал прямо передо мной и протянул руку.
– Девин Моррейн, – представился он.
– Я так и предполагал, – ответил я ему рукопожатием.
Он был удивительно привлекателен – длинные волнистые черные волосы, темно-синие глаза под длинными ресницами, на сильно загоревшем лице при улыбке ослепительно сверкали белые зубы, правда, слегка кривоватые, как и сама улыбка.
На нем был белый пуловер, плотно облегающий широкие плечи и мускулистую грудь, белые брюки, легкие кожаные сандалии. Брюки поддерживал не ремень, а кусок веревки. Так мне показалось. Да, это был кусок веревки.
– Я только что видел Джиппи в больнице и узнал от него, что вы помогаете ему и Одри. А их друг – мой друг. Чем я могу быть вам полезен?
Я тут же понял, что на такого парня трудно рассердиться. Но все же решил попытаться.
– Вы можете уделить мне пятнадцать минут вашего времени, мистер Моррейн? – спросил я. – Всего несколько вопросов.
– Конечно, – с готовностью ответил он. – Пожалуйста, зовите меня Дев. Так меня все зовут. Вы ведь Шелл, верно?
– Верно.
Теперь я уже лучше мог разглядеть и спутницу Дева в глубине фургона. Наряд ее составляли плотно облегающие розовые шорты и розовый свитер. Ногти на босых ногах были покрыты синим лаком, что мне показалось странным.
– А, так вы заметили Петрушку, да?
Моррейн указал на нее согнутым пальцем, а потом на свою левую ногу:
– К ноге, Петрушка!
И улыбнулся мне.
– Их надо тренировать, пока они молодые, а иначе отобьются от рук.
Девушка, шутливо рыча на своего "дрессировщика", послушно скользнула вперед и ухватилась обеими руками за его левую руку, повиснув на ней, как некий соблазнительный розовый плод. Петрушке было от силы восемнадцать, но ее формы подошли бы и двадцатипятилетней, глядеть на нее было любо-дорого.
– О, – сказал я дружелюбно. – Да у вас еще уйма времени для дрессировки. Верно, Петрушка?
Она зарычала и на меня, потом проговорила:
– Ох, моим ногам жарко, – подняла одну босую ступню и потерла ее об икру, потом проделала то же самое с другой ступней. – Заходите в гости, мы польем их мартини, – сказала она бодро.
– Мы вымочим твои прелестные ножки в ведре, – пошутил Дев. – Но давай не будем устраивать бедлам и не будем наполнять джином ванну, Джозефина, хорошенького понемножку. Хотя хорошенького много не бывает.
– Золотые слова! – закричала она. – Поменьше вермута, побольше джина!
Моррейн выудил из кармана кольцо с ключами и, передав их своей прелестной крошке, легонько шлепнул ее по округлому, вполне спелому заду. Она повернулась и заспешила к дому.
– Мартини вам подходит, Шелл? – спросил он, снова поворачиваясь ко мне.
– Слишком раннее время, чтобы нагружаться. Хотя я мог бы принять ванну.
Он засмеялся, вытащил из кармана еще один ключ, запер дверцы трейлера.
– Пошли. Она хорошенькая штучка, правда? И не такая тупица, как кажется.
– Выглядит чертовски интеллектуальной, так мне показалось. Я слышал, как вы назвали Петрушку Жозефиной. Я не ослышался?
Мы прошли к дому по неровной кочковатой корейской траве и оказались в тени ветвей джакаранд.
– Ее имя Мэри Лу. Просто Лу, – сказал Моррейн. – Но, мне кажется, это звучит как-то удручающе уголовно. Вот почему я экспериментирую с именами. Она прекрасно отзывается на "Мадлен", но, мне кажется, обращение "Петрушка" будит в ней все самое лучшее.
– Ну, в таком случае, пусть и остается Петрушкой, – заметил я.
Мы вошли в дом – дверь была оставлена открытой, по-видимому, приятельницей Моррейна.
Петрушка подошла к нам, вертя в руке ключ. Лицо ее выражало недоумение.
– Мне не пришлось им воспользоваться, – пробормотала она. – Дверь уже была открыта.
Он озабоченно посмотрел на меня:
– Подождите здесь. – Потом прошел в глубь комнат.
Я ждал в компании Петрушки, пока он не вернулся. Он произнес:
– Кажется, кто-то побывал здесь. Хотя особого беспорядка не наделал. Кое-что сдвинуто с места, но, похоже, ничего не пропало.