Верный меч

Aitcheson James

Мы пересекли двор, направляясь к большому каменному дому. Монахиня постучала в дверь, а затем открыла ее, хотя я не слышал никакого ответа. Гилфорд пошел за ней, а я следом, резко наклонившись вперед, чтобы избежать удара о низкую притолоку. Зал был освещен всего двумя свечами, расположенными по обе стороны от наклонного письменного стола. У дальней стены был устроен очаг, но огонь в нем еще не разводили, и воздух в комнате был насыщен сыростью. Дверь рядом с очагом вела в соседнюю комнату, откуда сразу же появилась девочка. Ее волосы

были заплетены в косу, но не покрыты платком. Она выглядела не старше одиннадцати или двенадцати лет. Девочка замерла, увидев нас, и я подумал, что в ее глазах мы выглядим поистине устрашающе: семеро незнакомых мужчин, причем шестеро в кольчугах и кольчужных шоссах, со шрамами на лицах. Если она выросла в монастыре, она не могла видеть столько рыцарей сразу.

Монахиня что-то сказала ей, девочка кивнула, и не отводя от нас взгляда, отступила в дверной проем.

– Выйдите, - сказал мне Гилфорд коротко, - я хочу спокойно побеседовать с настоятельницей.

– С настоятельницей?
– Я был удивлен.

Я был уверен, что мы приехали, чтобы увидеть Эдгиту.

– А с кем же еще?
– Он начал проявлять некоторое нетерпение.
– Я не могу передать свое сообщение без ее разрешения. Теперь идите.

Я не двигался.

– Мы будем ждать здесь.

– Это не ваше дело.

Но тут дверь снова открылась, и он повернулся к женщине в коричневой рясе с простыми крестами, вышитыми на рукавах белой нитью. Как и монахиня, встретившая нас у ворот, она была немолода, но в ее глазах светилась мудрость, и она держалась с большим достоинством, словно каждый ее шаг был подчинен некой божественной цели.

Она взмахом руки отослала нашу провожатую, та торжественно кивнула и ушла, оставив нас в молчании при свечах.

Первая заговорила настоятельница:

– Faeder Gilfwold, - сказала она.

– Abodesse Cynehild.

Капеллан встал на одно колено, взял ее руку и поцеловал украшавшее ее серебряное кольцо.

– Кажется, в этот раз вы явились с настоящей свитой, - неожиданно произнесла она по-французски, глядя на нас.
– Как меняются времена.

Если она собиралась пошутить, ее лицо этого не показывало, оставаясь бесстрастным, как и раньше.

Гилфорд покраснел.

– Этот эскорт дал мне мой господин, - пояснил он, так же отвечая на французском языке.

– Гийом Мале, - сказала она, и мне показалось, что я услышал нотку презрения в ее голосе.

Капеллан, казалось, ничего не заметил.

– Indeed, миледи.

Настоятельница несколько мгновений задумчиво смотрела на него, а затем перевела взгляд на нас, словно начальник караула перед сменой.

– Вы выглядите удивленным, - сказала она мне.
– Почему?

Я не ожидал, что это будет так очевидно.

– Вы очень хорошо говорите по-французски, - ответил я.

Это был не комплимент, я сказал чистую правду. На самом деле она говорила удивительно хорошо, словно родилась по ту сторону Узкого моря. Или, по крайней мере, много лет прожила среди французов.

– И что вас удивляет?
– Спросила она.

– Только то, что я не привык к французской речи в устах англичан, - я тщательно подбирал слова.

– Тем не менее, Гилфорд говорит так же хорошо, как и я.

– Его господин норманн, - сказал я, пожимая плечами.

Это казалось мне совершенно естественным, разве она не видела разницы?

– В таком случае, - сказала она с победоносной улыбкой, - не должна ли вся Англия заговорить по-французски, потому что все мы подданные одного господина - короля Гийома?

Я почувствовал, как мои щеки наливаются горячей краской. Казалось, что передо мной поставили испытание, с которым я по непонятным причинам не смог справиться.

– Да, миледи, - ответил я, не зная, что еще добавить.

Она нахмурилась, продолжая смотреть на меня.

– Миледи, - заговорил Гилфорд, и на этот раз я был благодарен ему за вмешательство.
– Я здесь...

– ... чтобы говорить с леди Эдгитой, - закончила она, наконец отвернувшись от меня.
– Да, я так и подумала.

– Чтобы передать ей сообщение от моего господина, - невозмутимо возразил священник.

Настоятельница кивнула.

– Мне трудно было бы отказать вам. Но, к сожалению, сейчас ее здесь нет. Она уехала в Винчестер.

– В Винчестер?
– Гилфорд помолчал, прикрыв глаза и словно собираясь с мыслями.
– Как давно она уехала?

– Около недели назад.

– Скоро ли она вернется?

– Я ожидаю ее завтра или послезавтра, - сказала она.
– Вы можете, как всегда, остаться здесь до ее возвращения.

Ее слова словно толкнули меня. Я был прав, капеллан уже бывал в Уилтуне раньше.

– Это самая лучшая новость, - сказал Гилфорд.

Настоятельница понимающе улыбнулась и снова стала серьезной.

– Не больше, чем мы ожидали. Конечно, вы можете остаться в доме для гостей на любой срок, - она снова посмотрела на нас.

– Я понимаю, - ответил капеллан.

Я открыл было рот, как вдруг где-то над головой ударил колокол: глубокий, долгий гул, слышный, наверное, по всей округе. Дверь отворилась снова, и та же монахиня, что встречала нас у ворот, появилась снова. Она тихо подошла к аббатиссе и что-то прошептала ей на ухо.

Та так же тихо пробормотала в ответ, затем выпрямилась.

– Боюсь, я должна вас покинуть ради вечерней службы, - сказала она.
– Поручаю вас сестре Бургинде, - она указала на монахиню, - она отведет вас в вашу комнату. Я прослежу, чтобы еду и питье вам доставили сразу же, как только служба закончится.

– Спасибо, - поклонился Гилфорд.

– Миледи, - сказал я, вежливо кивая настоятельнице.

Она оглянулась и продолжала внимательно смотреть на меня, пока все остальные выходили из покоев; потом я тоже повернулся и последовал за ними в синий сумрак за дверью.