Шрифт:
– Какая сволочь взяла мою щетку для волос?!
Нежное, фарфоровой белизны лицо Алисы Липецкой покрылось красными пятнами и стало некрасивым, отталкивающим.
– Я знаю, чьих это рук дело! – вопила Алиса, в одном лифчике расхаживая по гримерке. – Я уже предупреждала эту маринованную селедку, что если еще раз…
– Да нужна мне твоя щетка! – огрызнулась Диана Маранова, поправив темный локон. – Я бы к ней в жизни не прикоснулась! У тебя же перхоть! Думаешь, я хочу ее подцепить?
– Что?! – Кукольное личико Алисы перекосилось. – А у тебя понос! Ты вечно из сортира не вылезаешь!
– А
– Дешевой косметикой пользоваться не надо, вот и не будешь чесаться! – поставила ее на место Алиса.
– Алисочка у нас сегодня в ударе, – процедила Диана. – Не иначе, отхватила тот мифический выгодный контракт, о котором в последнее время она так многозначительно молчала!
– Какой контракт? – Сумягина навострила уши.
– Заткнись! – взвизгнула Алиса и запустила в Диану феном, та едва успела увернуться.
– Ты что – сдурела? – Диана ошеломленно потирала плечо. – Ведь по лицу могла попасть, перед показом-то…
– Нет, что за контракт, Алисочка, – Лена подошла ближе, – расскажи!
– Ты тоже заткнись, дура! – прошипела Алиса.
– Да нет у нее ничего, все врет про контракт! – крикнула Диана, отойдя подальше.
– Девочки, девочки, не ссорьтесь! – жеманно растягивая слова, проговорил визажист Сержик, без стука входя в раздевалку. – Ну, кому личико поправить?
– Стучаться надо! – по инерции прошипела Алиса.
– Ну, мне-то можно… – скромно потупился Сержик. – Мы же с вами – старые подружки!.. Шикарное бельишко, Алисочка! Дай поносить! Такой гламурный цвет…
– Отстань! – Алиса раздраженно дернула плечом и бросила на него злой взгляд.
– Сержик, я первая! – кинулась к нему Диана.
– С какого это перепугу? – снова окрысилась Алиса. – Только после меня!
– С такого, что мне выходить первой!
– Все равно ты сейчас в сортир побежишь! – процедила Алиса сквозь зубы.
Диана резко побледнела и бросилась к двери.
– Что я говорила? – мстительно произнесла Алиса ей в спину. – Так и просидишь там до конца показа!
Тина молча посторонилась, чтобы не столкнуться в дверях с Дианой. Дианка может и с ног сбить, ишь, какую скорость развила, а у нее, Тины, совершенно нет сил, и так едва на ногах держится. С утра жуткая слабость, насморк и голова буквально раскалывается. Еще бы, вчера простояла полтора часа под включенным вентилятором почти в голом виде! В самом деле, нельзя же считать одеждой две розовые полосочки бикини, что были на ней.
«Элль» проводил фотосессию купальников фирмы Шанталь, и Тине, единственной из всего их агентства, удалось пройти кастинг. Заплатят хорошо, но дело не только в этом, главное – престиж. Несколько таких удач – и ее запомнят, внесут в специальную картотеку и будут приглашать лично, а не через агентство. Можно будет вообще уйти… Но такое пока лишь в несбыточных мечтах, а наяву – красный нос, ломота в висках и туман перед глазами от температуры. Пожалуй, по ощущениям не меньше тридцати девяти.
Кто выдумал, что рекламировать купальники нужно обязательно с развевающимися волосами? Черт бы побрал этот морской
Тина не удержалась и громко чихнула.
– Дорогая! – Сержик оторвался от Алисы и озабоченно взглянул ей в лицо. – Ты неважно выглядишь!
– Как всегда, – процедила Алиса, не разжимая губ – Сержик очень не любил, когда разговаривают во время его работы.
Тина и сама знала, что выглядит неважно, поэтому улыбнулась Сержику как можно приветливее, только на него была вся надежда. Очевидно, улыбка получилась жалкой, не улыбка, а страдальческая гримаса, потому что голубые глаза Алисы потемнели от неприкрытого злорадства. В который раз Тина спросила себя, за что Алиска так ее ненавидит. Впрочем, в этот раз было за что – ведь Тина попала на вчерашнюю фотосессию, а Алиса не сумела пройти кастинг. Ну и что, другие девушки восприняли все как надо, не прошли – и ладно, в следующий раз больше повезет. Если все принимать близко к сердцу, заболеть можно, хуже того – цвет лица испортится…
Тина прошла к зеркалу и бессильно опустилась на стул. Пока снимала джемпер и закалывала волосы, пришлось два раза отдыхать. Руки отказывались повиноваться. Сержик поглядывал на нее с тревогой, Алиса – с некоторым злорадным удовлетворением, остальные были заняты собственными делами. Вернулась Диана и тут же заорала на Алису.
– Я же первая иду, а ты расселась тут, как курица на насесте! Долго будешь морду штукатурить! Выметайся!
– И не подумаю! – огрызнулась Алиса. – Нечего в сортире по два часа сидеть!
У Дианки жуткий дисбактериоз от бесчисленных диет, ей нужно лечебное питание, а не только яблоки и зеленый салат без масла. Но от геркулесовой каши развезет за месяц на два размера. Впрочем, сегодня чужие проблемы Тину мало интересовали.
– Девочки, – заговорил Сержик, – что-то вы сегодня слишком агрессивны, этак мы далеко не уедем! Уймитесь!
– Что, опять свара? – послышался грозный голос Эльзы, и все мигом притихли.
Эльза Михайловна, бессменный менеджер агентства – это по должности, а по сути – главное лицо, потому что директора девушки видят крайне редко, только по самым торжественным случаям. Директор, он же владелец – вальяжный молчаливый мужчина лет пятидесяти, очень богатый. Он купил агентство несколько лет назад и полностью положился на Эльзу.
– Так что я вам и мать, и отец, и все родственники, – заявляет Эльза при каждом удобном случае, такая уж у нее поговорка.
– Если бы эта сволочь была моей матерью, – сказала как-то Алиса, – я бы в младенчестве удавилась подгузником.
В тот раз Тина не могла с ней не согласиться. Эльза действительно жуткая сволочь, в ней нет ничего человеческого. Может выгнать провинившуюся девушку буквально на улицу, да еще и не поленится позвонить в другие модельные агентства и предупредить, чтобы несчастную никуда не брали. В прошлом году Милка Сорокина летала к больной матери в Иркутск. Самолет, естественно, опоздал, что-то там случилось, Милка проторчала полночи в аэропорту и не явилась на важный показ. Разумеется, Эльза нашла ей замену, как назло, все свои были заняты, и Эльзе пришлось побираться по другим агентствам. А ей это – нож острый, поскольку при таком характере она со всеми коллегами в отвратительных отношениях.