Верный слуга Алексея Михайловича. Две жизни Симеона Полоцкого

Костин Борис Акимович

Из классической драмы или комедии, как из песни, не выкинешь ни запева, т.е. пролога, ни эпилога. Кому принадлежит авторство вступления к спектаклю «Артаксерксово действо», неизвестно. Однако Алексею Михайловичу необычайно льстило, что младой отрок, глаголивший вступительное слово, превознес до небес его персону: «О великий царю, перед ним же христианство припадает, великий же и княже, иже выю гордаго варвара попирает!.. Ты, самодержец Государь и обладатель всех россов, еликих солнце весть, великих, малых и белых».

А теперь обратимся к прологу пьесы Симеона Полоцкого «Комедия о Навуходоносоре царе…», о которой далее будет сказано:

То комедийно мы хощем явити И аки самодело представити, Светлости твоей [110] предшедшим Князям, боярам, верно ти служащим, Во утеху сердец, здрави убо зрите, А

нас в милости своей храните.

Мы обращаемся еще к одной загадке, оставленной Симеоном Полоцким. Кто являлся режиссером и исполнял его пьесы? Место постановки определить несложно — село Коломенское.

110

Т.е. царю. — Примеч. авт.

Дух наставника царских детей присутствовал во многих помещениях дворца [111] .

У Я. Готфрида своих забот о государевом театре было невпроворот, и вряд ли он участвовал в постановке комедийных действий Симеона Полоцкого, в котором, возможно, усматривал своего соперника. О том, что боярин А.С. Матвеев и Я. Готфрид делились с Симеоном Полоцким актерами из своих трупп, сведений нет. И потому вывод, как говорится, лежит на ладони: любимец Алексея Михайловича иеромонах Симеон выступал сочинителем, режиссером-постановщиком и управляющим. Актеров же приходилось набирать «из подручного материала».

111

В покоях царицы имелись росписи-аллегории: притчи Эсфиры и «Времена года», и письмена Симеона Полоцкого.

Алексей Михайлович не чествовал болтунов и скудных умом, и в окружении царя нетрудно было отыскать исполнителей на мужские роли. Гораздо сложнее дело обстояло с актрисами. В том, что перед началом любой постановки Симеон Полоцкий советовался с царем, не подлежит сомнению, как и то, что участие в спектакле своего учителя привело впоследствии царевну Софью к мысли о собственном театре, где она была автором, постановщиком и актрисой.

И все же, почему Симеон Полоцкий обратился именно к притче о блудном сыне, а не какой-либо иной, прозвучавшей из уст Иисуса Христа? Попытаемся выстроить собственную версию. Читателю для сравнения предлагается вариант, изложенный евангелистом Лукой в Новом Завете (Лк. 15,11—32).

¹¹Еще сказал [Иисус]: у некоторого человека было два сына; ¹²и сказал младший из них отцу: «отче! дай мне следующую мне часть имения». И отец разделил им имение. ¹³По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно.

¹⁴Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; ¹⁵и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; ¹⁶и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему.

¹⁷Придя же в себя, сказал: «сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; ¹⁸встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою ¹⁹и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих». ²⁰Встал и пошел к отцу своему.

И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. ²¹Сын же сказал ему: «Отче! я согрешил, против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим» ²²А отец сказал рабам своим: «принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; ²³и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ²⁴Ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся». И начали веселиться.

²⁵Старший же сын его был на поле; и, возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование? ²⁶и, призвав одного из слуг, спросил: «что это такое?» ²⁷Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым».

²⁸Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. <…> ³¹Он же сказал ему: «сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое, ³²а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал, и нашелся».

Смысл притчи прост и понятен, но Симеон Полоцкий, прокладывая тропинку к сердцам и душам зрителей, насыщает ее сочным поэтическим словом и действом, заставляя сопереживать и искренне радоваться благополучному финалу. Герои хотя и не имеют собственных имен (Отец, Сын старший, Сын младший, Купчина, Господин), однако не мертворожденные, ходульные персонажи, а люди с собственным понятием о земном бытии, говорящие на языке, близком к народному. Поучительное содержание пьесы отнюдь не заумно, а многие сцены словно списаны с московской аристократической жизни, в которой дети бояр и князей, восприняв внешнюю сторону западных новин, не прилагают усилий к познанию подлинных достижений Европы в науке и просвещении. Бич Руси — пьянство, похоть и мотовство — показан в пьесе как сущая беда, которую можно преодолеть только покаянием перед Всевышним.

Симеон Полоцкий, вероятно, основываясь на житейском опыте, вводит в комедийное действо свой собственный прием, отличный от канонического, по которому младший сын покидает отчий дом: «в странствии умом себя обогатить». Во времена Алексея Михайловича пустились в путешествия по миру не только любопытствующие, но и отроки, коим по государевым указам предстояло в Европе овладеть ремеслами, художествами, наукой.

В.Ф. Певницкий, автор очерка о Симеоне Полоцком, напечатанном в «Православном обозрении» в 1860 году, делает любопытное заключение о «Комедии о блудном сыне»: «Учитель и воспитатель царственных детей и отроков московских вельмож, наставник Заиконоспасской школы удачно раскрашивает библейский рассказ действом, в котором отменно просматриваются нравы века». Сам же автор, подводя итог своему театральному опусу, в эпилоге обращается к «благородным, благочестивым государям премилостивым»:

Юным се образ старейших слушати, На малый разум свой не уповати. Старым, да юных добре наставляют, Ни что на волю младых не спущают. Наипаче же образ милости явися, В нем же Божия милость изобразися. Да и вы Богу в ней подражаете, Покаявшимся удобь прощаете.

Возможно, покажется странным, что Симеон Полоцкий в виршах неоднократно обращается к образу библейского царя Навуходоносора, делая его фигуру центральной и в своих пьесах. Чем же заслужил такое внимание автора правитель Вавилона и завоеватель Иудеи? Обратимся к главе третьей Книги пророка Даниила [112] , вавилонского узника, который единственный из мудрецов сумел разгадать необычный сон тирана, воздвигнувшего золотого истукана «вышиной шестьдесят локтей, шириною в шесть локтей» [113] . Но оказалось, что…

112

Имя означает «Бог — мой судья». Попав в плен к Навуходоносору, Даниил получил имя Валтасар. — Примеч. авт.

113

Отсюда пошло выражение «колосс на глиняных ногах». — Примеч. авт.

¹²Есть мужи Иудейские у которых ты поставил над делами страны Вавилонской: Седрах, Мисах и Авденаго; эти мужи не повинуются повелению твоему, царь, богам твоим не служат и золотому истукану, которого ты поставил, не поклоняются.

¹³Тогда Навуходоносор во гневе и ярости повелел привести Седраха, Мисаха и Авденаго; и приведены были эти мужи к царю.

¹⁴Навуходоносор сказал им: с умыслом ли вы, Седрах, Мисах и Авденаго, богам моим не служите и золотому истукану, которого я поставил, не поклоняетесь? ¹⁵Отныне, если вы готовы, как скоро услышите звук трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей, симфонии и всякого рода музыкальных орудий, падите и поклонитесь истукану, которого я сделал; если же не поклонитесь, то в тот же час брошены будете в печь, раскаленную огнем, и тогда какой Бог избавит вас от руки моей?

¹⁶И отвечали Седрах, Мисах и Авденаго, и сказали царю Навуходоносору: нет нужды нам отвечать тебе на это. ¹⁷Бог наш, Которому мы служим, силен спасти нас от печи, раскаленной огнем, и от руки твоей, царь, избавит(Дан. 3,12—17).

И действительно произошло чудо — пламя поглотило палачей, оставив жертв, которые во время казни творили молитвы Господу, целыми и невредимыми.

Сюжет о Навуходоносоре и Олоферне, Иудифи, перехитрившей и поразившей мечом врага иудейского народа, преподнеся соотечественникам голову военачальника, достаточно известен. Однако пьесы Симеона Полоцкого, хоть и близки по содержанию к библейским притчам, все же преследуют иную цель. Не вдаваясь в детали, сочинитель преподносит историческое событие в драматической форме, сосредотачивает внимание на человеческих качествах главного героя. Библейский Навуходоносор и правитель Вавилона у Симеона Полоцкого «тьмою невежества помрачен», безрассуден в своих деяниях и поступках, обуян плотскими страстями, жесток и неуступчив. «Не приведи Господь иметь в правителях России такого царя!» — вот что должны уразуметь государевы люди, посмотрев пьесы Симеона Полоцкого, и не пытаться окружить самодержца слащавой лестью, не подогревать низменные порывы и тщеславие.