Вероломное сердце Рейзора
Шрифт:
— Ты обещал… найти… женщин, которых он увез, — напомнила она ему.
Рейзор отстранился и изумленно покачал головой. Истекающая кровью, избитая и измученная, она больше беспокоилась о женщинах, похищенных Бадриком, чем о собственных ранах. Он зарылся пальцами в её волосы, когда она попыталась отодвинуться.
— Отправь Тандера и Вайса в апартаменты Бадрика, пусть всё там обыщут и конфискуют его корабль, — приказал Рейзор, смотря в глаза Кали. — Я хочу, чтобы они нашли всех вывезенных им женщин.
— Я немедленно сообщу им об этом, — тихо ответил Каттер, разворачиваясь к кабине пилота.
Рейзор
— Ты попал… в мой черный… список, — прошептала она, закрывая глаза, погружаясь в сон от пластыря со снотворным и истощения.
Рейзор присел на корточки и улыбнулся, глядя на её расслабленное во сне лицо, с одной стороны испачканное засохшей кровью, с грязными разводами от слез, покрывавших её сливочного оттенка кожу, но ничего красивее он не видел в своей жизни. Воин поднял дрожащую руку, чтобы погладить её по щеке.
Он положил голову рядом с её и слушал, как она дышала. Прикрыв глаза, он подумал о том, как она отреагирует, когда поймет, что он намерен во что бы то ни стало обеспечить её безопасность. После всего, что случилось… он с содроганием вспомнил, как нож пронзил её тело.
Он отстранился и коснулся теплой ладонью её щеки. Ощущение её теплой кожи, тихого дыхания, то, как поднималась и опускалась её грудь, успокоили его — она жива. Когда Рейзор увидел, как Колберт всадил в неё нож, кровь застыла в жилах у немало повидавшего воина. С того места, где он стоял, казалось, что ей попали в самое сердце. Разъяренный рев Дестина только усилил его страх. Рейзор кинулся к Кали в отчаянной попытке добраться до неё, когда она соскользнула вниз по каменной колонне.
— За те несколько недель, что мы знакомы, я испытал больше страха, чем за всю прошлую жизнь, — прошептал он, нежно поглаживая её волосы. — Твой брат думает, что ты не простишь нас за желание защитить. Но я предпочту столкнуться с твоим гневом, чем потеряю тебя, да и твой брат тоже. Ты не понимаешь, насколько нам дорога, моя фи'та. Для воина Триватор найти свою амате, а затем потерять её — боль, которую не стерпит ни один из нас. Ты слишком храбрая, слишком гордая, слишком драгоценная, и поступаем так мы ради твоего же блага. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь нас… за то, что любили тебя и не дали погибнуть, — прошептал он.
Он любил её! И сходил от этого с ума. Он слышал о подобных чувствах и даже видел их в отношениях своих отца и матери, Хантера и Джесси. На мгновение Рейзор замер, ошеломленный. Он наклонился вперед и коснулся легким поцелуем слегка раскрытых во сне губ Кали.
— Я люблю тебя, Кали, — прошептал он изумленно, смотря на неё со все возрастающей решимостью. — Я больше не позволю тебе подвергать себя опасности. Я не могу. Ты моя жизнь. — Он взял её руку и оставил ещё один поцелуй на внутренней стороне запястья прямо поверх темной метки, говорящей, что она принадлежит ему. — Я Рейзор. Я принадлежу Кали так же, как она принадлежит мне. Я связываю свою жизнь с её навсегда. Я буду заботиться о ней, защищать её и отдавать своё семя только ей. Она моя амате. Она моя жизнь. — Он замолчал, произнеся последнее слово.
«Моя жизнь», — подумал он, обернулся и посмотрел на вошедшего Каттера.
— Тандер и Вайс отправились
— Отлично, — прокомментировал Рейзор, вставая. — Ты останешься на Земле, проследишь за восстановлением и выводом войск. Я должен вернуться на Ратон, но прежде разрешить ещё одно неотложное дело.
Каттер кивнул:
— Чикаго был последним крупным неподконтрольным силам Альянса городом. Остались лишь несколько повстанческих группировок в отдаленных местах. Теперь, под контролем Паркса, переход должен пройти более гладко.
Рейзор кивнул и снова посмотрел на Кали.
— Да, — сказал он. По пути к штабу Аллена Рейзор предложил брату Кали компромисс: поддержать его в обмен на Кали. Сначала Паркс сопротивлялся. Тогда Рейзор оттащил его в сторону и прорычал, сколько раз Кали должна погибнуть, прежде чем он согласится, что у Рейзора больше шансов обеспечить ей безопасность.
Рейзор никогда и ни с кем не вел переговоры, его даже не заботило согласится ли Паркс. Воина интересовало лишь то, что Кали уже принадлежала ему. Но внутренний инстинкт подсказывал, если он хочет, чтобы Кали приняла его как амате, нужно договориться с Парксом.
В очень редких случаях женщина, которую востребовал воин Триватор, его отвергала. В их расе женщины имели огромную власть над мужчинами. И если отказавшаяся от воина женщина становилась свободной, когда с неё удаляли брачные татуировки, то мужчина оставался навечно к ней привязан. Потому воин не ставил свои метки первой попавшейся женщине. Он инстинктивно знал, что нашел не просто женщину, а свою амате. Но женщина не привязывалась к мужчине так же.
— Ты предупредил Патча, что мне нужна его помощь? — спросил Рейзор.
— Да, он ждет на посадочной платформе, — сказал Каттер, кивая на бессознательное тело Кали. — Почему они так отличаются? Невероятно хрупкие, но сражаются настолько яростно, что любой воин с гордостью будет сражаться рядом с ними.
— Я не знаю, — признался Рейзор, взглянув на Каттера, когда они пошли на посадку. — Не знаю.
* * * * *
Пятнадцать минут спустя он снова положил Кали на смотровой стол в импровизированной медицинской части, расположенной в оружейной палате Национальной Гвардии. Он крепко сжал губы, изо всех сил стараясь не нагрубить Патчу. Целитель бормотал себе под нос о том, что из-за своей жалкой работы он как следует на заботился о своей амате. Каттер, следующий за ними по пятам, не потрудился скрыть вырвавшийся у него смешок.
— Просто исцели её! — рявкнул Рейзор.
— Зачем? Чтобы ты снова позволил кому-то её избить? — яростно возразил Патч, подтягивая к себе поближе медицинский лоток. — Возможно, если я этого не сделаю, она останется в безопасности здесь в медицинском отсеке.
— Дорогуша, эта девочка найдет проблемы на свою попку независимо от того, где будет находиться, — сказала Челси, входя в кабинет. — В ней слишком много огня, чтобы сидеть на привязи.
— Ну так потушите этот огонь, — прорычал Рейзор, наблюдая, как Челси оборачивает вокруг предплечья Кали манжету для измерения артериального давления. — Что вы делаете?