Вероятность - ноль. Не его случай
Шрифт:
– Тело это инструмент. Умея им пользоваться, ты сможешь, если не всё, то очень многое. – Романов отбивает все атаки одной рукой, даже не напрягаясь, в то время как мальчик уже задыхается, футболка промокла насквозь от пота. – Резче давай, я не хрустальный, от твоих поглаживаний не рассыплюсь!
– Ну и за что на этот раз? – Пан обрабатывает смоченным ватным тампоном спину девятилетнего мальчишки, на которой алеют кровавые полосы от розг. Пацан шипит, дёргается, но терпит.
– Дадлс вазу тёткину грохнул, а я крайним оказался! – Матерное
– Рот с мылом вымою! – Пригрозил Пантелеймон. – И я что-то не припомню, чтоб они так злились за побитые вещи. Что-то ещё?
– Табель мой увидели...
– А, ну понятно...
– Хагрид! Нет, ты представляешь?! Хагрид! Огромный неухоженный мужик, внешне на бомжа похожий и с рожей, не отягощённой интеллектом! По виду чистый дикарь! Нет, я ничего против него не имею, милый мужик, но блин! Посылать с ним ребёнка! В первый раз в Магический Мир?! Старик совсем из ума выжил?! Да этот, “сопровождающий” меня в первый же момент в Кабаньей голове выдал! А потом ещё и “пропустить стаканчик-другой” умотал! – Одиннадцатилетний Поттер в гневе был похож на разъярённую мантикору. – Старик, ну вот что ты ржёшь?! Что ты ржёшь?! Я тут ему душу, понимаешь ли, изливаю, а он ржёт! Ну, старик, хватит ржать! Я серьёзно!!!
– Ха-ха-ха! Прости-прости! Просто.... ты... так возмущаешься... Ха-ха! – Улыбка не сходит с губ мужчины. – Кха-кха!
– Неожиданно смех прерывается надсадным кашлем.
– Старик! – Поттер тут же метнулся к сидящему на траве Учителю. Тот сильно сдал за последние годы.
– Я в порядке! – Отстраняет его тот. – В порядке.
– А бледный как снег ты от недосыпа?! Ага! Я поверил!..
– Сгорел.... Я сжёг его, Старик, понимаешь?.. Живого человека, мать его! Одержимого, но живого... – бледный мальчишка прижимается к Учителю. От воспоминаний об окончании первого года в Хогвартсе его трясёт. – А этот старый хрыч только и сказал – “ничего страшного, мой мальчик, его всё равно было не спасти!” И всё это с такой доброжелательной улыбочкой...
– Ну, всё, всё... – Пан поглаживает его по спине, успокаивая. – Успокойся! – Он тряхнул его за плечи. – Успокойся и вспомни – я ведь говорил тебе о законах Магии! Он их нарушил, Ты выступил только катализатором! Учитель, напавший на своего подопечного, маг, пустивший в свою душу проклятого. Тебя защищала Магия!
– Бородач тоже так сказал... – Поттер шмыгнул носом. – Только он про Любовь всё заливал...
– Это он любит...
– А Философский камень я добыть для тебя так и не смог...
– Ну, и зачем мне эта каменюка?
– Но ведь ты тогда выздоровеешь!
– Ага! Аж два раза! Уж ты-то чепухи не мели! Нафиг мне Смерть обманывать, эта дама такого не любит!
– Но...
– Никаких “но”! К тому же, Ник ещё не настолько стар, чтобы отдавать старому интригану свою работу...
– Чёртов эльф! Чёртовы Уизли! Чёртов Том Риддл! Чёртов Слизерин! Чёртов Василиск! Чёртов Дамбладор!
– Ты повторяешься.
– И фиг с ним! Дай выпустить пар...
– Дементоры! Нет, ты представляешь! Эту гадость и вокруг школы! Прилетайте гости дорогие! Шведский стол открыт!
– Зато ты выучил Патронус.
– Но Крёстного так и не оправдал...
– Ещё неизвестно, что лучше.
– Думаешь?
– Время всё расставит по местам...
Четырнадцатилетний парень лежит на траве, спрятав глаза в локте. Рядом сидит его учитель.
– Значит, Ящерка вернулась... – безмолвный кивок со стороны парня. – И собирает старую гвардию. – Ещё один кивок. – Не к добру всё это... Ой, не к добру...
Размышления прервал приступ кашля. Парень почти не дёрнулся, уже привык. Но только “почти”...
На следующий год он стоял на кладбище в закрытой магической коммуне под дождём. В этот год мальчишка потерял двух дорогих людей. Детство закончилось окончательно и бесповоротно... Теперь он совершенно один.
– Глупый Старик, почему ты запретил мне помогать тебе? – Тихий шёпот.
И нет ни слёз, ни эмоций. И то, и другое выгорело в ещё в кабинете Дамбладора, когда он бесился из-за Сириуса.
Он весь промок до нитки, а от холода занемело всё тело. Ну и пусть. Плевать.
– Если вы и дальше будите стоять под дождём, то простудитесь и заболеете! – Раздалось за его спиной. – Дедушка Пантелеймон не одобрил бы.
За его спиной стояла молодая девушка лет двадцати с тёмными каштановыми волосами и такими же глазами.
– Кто Вы?
– Анастасия Новикова. Внучка Пантелеймона Никодимовича.
– Он говорил, что он последний... – Нахмуренные брови, скрытые промокшими волосами, смотрелись бы мило, но место и ситуация явно были не теми...
– Я ушла в род мужа. – Просто пожала она плечами. – Идёмте к нам домой, – предложила она. – Я бы хотела познакомиться с Учеником своего деда. Да, и мой муж тоже. Он вас очень хвалил.
– Странно, – лёгкая улыбка. – Мне он постоянно пенял на мою косорукость.
– Идёмте. У нас есть горячий чай...
– Ну, раз чай... то, конечно...
– Значит, у него всё же был Учитель... – Роняет в Пустоту Слизерин.
– Значит, был. – Соглашается Годрик.
– Ему невероятно повезло. – Можно сказать, что их свела Судьба.
Ну, учитывая, какие у него родственнички, вполне возможно, что так оно и есть. – Хохотнул Гриффиндор.
– Ладно, друг мой, давай-ка выбираться отсюда.
– Пожалуй, я с тобой соглашусь, Сал, уж больно хочется задать нашему суженому пару-тройку вопросов.
– Ты знаешь, я как никогда согласен с тобой, Гриффиндор.
Оба Основателя развернулись и направились к выходу из этого мрачного места, не замечая, как за ними внимательно наблюдает Судьба.
Где-то вне времени и пространства.