Вероятность - ноль. Не его случай

лунный мечтатель полтергейста

– Если я правильно помню, ему скоро второе полное совершеннолетие, кажется, в этом возрасте уже нужно думать... по-взрослому.

– Ещё пара лет... сейчас ему только тридцать. Но ты прав, импульсивности ему не занимать.

Слизерин фыркнул и насмешливо посмотрел на соседа.

– Неужели, я дожил до того дня, когда ты со мной согласился в характеристике человека?

– Как видишь...

Стены комнаты были странно тёплыми, не смотря на то, что сделаны были вроде как из камня. В любой другой ситуации, ни Годрик, ни Салазар не позволили бы себе расслабиться,

но сейчас оба были уверены, что в этом помещении безопасно, поэтому позволили себе выдохнуть. Это был тяжёлый... день?

Оба затруднялись точно сказать, сколько они носились, выполняя задания из свитка, вручённого Томом Риддлом. Время неслось с невероятной скоростью. Только сейчас у них появилась возможность присесть и подумать... обо всём.

Салазар закрыл глаза и прислонился затылком к стене. Под затылком камень был холодным. Против воли на лицо наползла насмешливая улыбка – будь они в другой ситуации, он непременно бы бросился всё здесь изучать. А Годрик бы ходил за ним по пятам и хмуро рассматривал все подозрительные предметы на наличие ловушек и неприятных сюрпризов, через слово, комментируя фанатичность и любовь к экспериментам товарища.

Несмотря на свой возраст, они порой вели себя как дети, пусть и делали это лишь в тесном семейном кругу. То, как они вели себя перед Поттером, лишь лишний раз доказывает их связь. И мальчишке придётся это признать. Рано или поздно.

Плечо Гриффиндора, сидящего рядом, было горячим как угли. Боевой маг всегда, сколько знал его Салазар, был таким горячим. Сложно ожидать чего-то иного от потомка Ифритов, однако Годрик всегда слишком хорошо скрывал свою суть, узнать об этой его особенности можно было, только дотронувшись до него.

– Знаешь, с каждым годом я всё больше и больше склоняюсь к мысли, что мы с тобой фирменные идиоты.

Салазар насмешливо поднял бровь, но глаз не открыл – хотя бы себе он мог признаться, что чертовски устал – припираться или язвить сейчас совершенно не хотелось. Царящая в комнате тишина благотворно действовала на его натянутые нервы.

– Причём слепоглухонемые.

А вот это было что-то новенькое. Оформить последнюю мысль во что-то более конструктивное Салазар не успел.

Когда чужие пальцы дотронулись до его щеки, по коже пробежало стадо мурашек, заставив волосы на затылке встать дыбом. Он открыл глаза и изумлённо посмотрел на соседа по... приключениям. Годрик никогда не предпринимал попыток дотронуться до него... так. Дружеское похлопывание по плечу, или удары во время их дуэлей, можно не считать.

Гриффиндор задумчиво рассматривал его лицо, выводя пальцами замысловатые узоры на его скуле. Точно так же, как он был всегда почти обжигающе горячим, Салазар был на несколько градусов холоднее обычных людей. Родство с Нагами – хладнокровными, как и все змеи, накладывало определённые отпечатки, как на внешний вид, так и на физиологию. Особенно заметно это было во время смены сезонов года.

Зимой Салазар всегда ужасно мёрз, в отличие от Годрика, который даже в самую ужасную стужу мог выскочить на улицу в лёгкой мантии.

– Что ты

делаешь? – Когда пальцы Гриффиндора спустились на шею, Салазар понял, что если не прекратить это сейчас, уже очень скоро он сделает большую глупость. Голос подводил мага и вместо возмущённого рыка, получился почему-то надломленный шёпот.

– Думаю.

Как боевой маг, Годрик умел быть лаконичным, но как раз сейчас, это было абсолютно не тем, что хотел услышать Салазар.

– Замечательно. Я тут при чём? – Слизерин дёрнулся, попытавшись отодвинуться, но это оказалось невозможно. Сидящий у него на ногах Годрик был ни тем, что облегчает передвижение. Определённо не тем.

И когда только успел?! А ведь Гриффиндор далеко не котёнок, чтобы его можно было не заметить.

– Как непосредственный предмет размышлений. – Горячее дыхание ифрита обжигало кожу и вызывало очень странные чувства.

В голове появился туман, и Салазар зажмурился, тряхнув головой, спешно пытаясь вспомнить, что такого он подливал Гриффиндору, чтобы это начало действовать только сейчас, а главное, чтобы вызывало такую реакцию. По всему выходило, что максимум, что грозило Боевому Магу, это перекрашивание его огненной шевелюры.

Угу-мс. Значит не он... И вот это уже не очень хорошо. Совершенно не хорошо.

– Если ты сейчас не остановишься, – он вцепился в плечи Гриффиндора, сминая его мантию, – я не гарантирую своё адекватное поведение...

– Не гарантируй. – Согласился маг.

Салазар выдохнул сквозь зубы и ещё раз попытался сдвинуться, но результат был тем же и вызвал лишь довольный смешок Гриффиндора. Слизерин чертыхнулся и перестал дёргаться.

Стоило признаться, хотя бы самому себе, что происходящее хоть и напрягало, было приятно. Будь иначе, Гриффиндор бы уже лежал на полу с проломленным черепом – Слизерин был не тем магом, с которым можно было остаться безнаказанным за подобные действия.

– Так что ты там говорил про идиотов? – Дыхание участилось, и думать было сложно, но надежда на то, что он ещё сможет выкрутиться из этой ситуации, оставалась. К несчастью, просыпающиеся инстинкты Нага не способствовали поиску выхода. Человеческий разум неизбежно пасовал перед более могучей силой.

– Кажется, мы с тобой умудрились просмотреть то, что видели все окружающие без исключения. – Зажатый между стеной и телом Годрика Салазар, чувствовал, как в ушах начинает шуметь кровь, и становится мучительно жарко. – И чтобы понять это, мне понадобилось оказаться запертым с тобой в одной комнате без возможности прибить...

Когда сухие губы Гриффиндора впились в его, требуя и подчиняя, Слизерин не остался в стороне. Подчиниться кому-либо? Никогда.

Магия взвилась вихрем, водоворотом сплетаясь с воздухом. Это больше походило на укус, чем на поцелуй. Оба стремились захватить первенство, дыхание окончательно сбилось.

Лишь спустя время, когда губы обоих магов были искусаны в кровь, поцелуй стал более нежным. Салазар медленно смаковал момент, на языке оседал металлический вкус крови, что добавляло действу особой пикантности.