Версаль под хохлому
Шрифт:
– Обрести апартаменты в элитном жилом комплексе Москвы – несбыточная мечта для очень многих людей, – усмехнулась Лиза.
– Человек так устроен: получив крошку, он моментально хочет ломтик, потом и весь батон, – вкрадчиво произнес Егор. – «Трешка» – это прекрасно, но очень обидно ходить пешком, когда отца возят на роскошном автомобиле!
– Не всегда надо верить словам, – подхватила я, – люди часто лгут, говорят вслух одно, а думают совсем другое. Нужно всегда обращать внимание на оговорки, невзначай оброненные фразы. Ну, например, Светлана в разговоре со мной неоднократно повторяла, что между ней и Аней никаких отношений нет. Анечка тоже не забывала упомянуть, что Света приятный человек, на свадьбе родителей даже предложила новой родственнице дружбу, но, увы, дальше общение не сложилось. Зачем уделять такое внимание не очень значительному факту? Штампы в паспортах Вероники и Леонида не обязывают их детей, рожденных в других браках, обожать друг друга и ходить повсюду, держась за руки. Достаточно, если девушки будут вежливо беседовать во время общих
– Кто бы меня послушал? – взвилась клиентка. – И я не подумала о тех писульках.
– Кстати, откуда они вообще взялись? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Если Джулия убила своих биологических родителей, они никак не могли написать эти письма. Знаете, зачем понадобились послания? В права наследства можно вступить лишь через полгода после кончины родственника. Умер Виктор, смерть его сочли суицидом. Никаких проблем, проходит шесть месяцев, Ника оформляет имущество на себя. Но вскоре она тоже выпивает таблетки. Мать Светы добровольно ушла из жизни, об этом, как и в случае с Потемкиным, свидетельствует предсмертное письмо. Дни летят, и вот уже Маркелов полноправный владелец бизнеса и счетов в банке. Вот зачем были нужны послания – для отвода глаз, чтобы никто не усомнился: и Вероника, и Виктор ушли на тот свет добровольно. Однако не успевает вдовец осознать, что стал богат, как появляется дневник Ники и начинает действовать Павлов. Преступники потирают руки: настройщик очутился на зоне, Аня, его дочь, будет распоряжаться средствами и, конечно, поделится со Светой. Такой, собственно, и был уговор – барыш пополам. Но потом выясняется, что красавицы ошиблись: у Маркелова заберут и деньги, и все остальное, Анна не получит ни гроша, надо спешно раскручивать историю назад. Ну да об этом мы уже говорили. Вот только остались вопросы. Кто написал те предсмертные послания? Кто состряпал дневник Ники? Что-то я не верю в его подлинность. Почему Джулия вдруг решила покончить с собой? С какой стати она написала письмо с признаниями? Почему Светлана, услышав от меня, что возле Джулии не обнаружили никаких записок, переполошилась и стала уверять, что надо тщательно искать письмо, что оно было, непременно должно быть. Хотите знать ответы?
– Лучше я пойду домой, – дрожащим голосом ответила Аня, – очень устала.
– Боюсь, не получится, – сказал Егор, – Анна, ведь это вы все придумали вместе со Светой, подставили Джулию, воспользовавшись ее откровенностью и подумав, что на девушку, убившую приемных родителей, легко повесить и смерть ее биологических отца и матери. А потом преспокойно отравили Джулию и составили от ее лица письмо, которое должно было все объяснить. Она уже два раза пыталась покончить с собой, никого не удивит третья, удачная, так сказать, попытка. Но ваши карты спутала ее бабушка – она сожгла «исповедь». То-то Света занервничала. И вы, Аня, резонно решили: зачем делиться со Светой, лучше одной владеть состоянием. А затем угостили сводную сестричку краконом. Результат: Светлана умерла. Кто ее убил? Джулия. Но как ей это удалось? Крылова-то скончалась раньше Потемкиной! Хотя ответ есть, он содержится в письме Джулии, которое некий аноним оставил в ларьке с шаурмой.
Я посмотрела на притихшую Аню.
– Трудно учесть все нюансы. Очень часто вроде бы тщательно продуманная преступником история разваливается из-за мелочи. В письме Джулии, якобы оставленном перед последним удавшимся самоубийством, содержатся фразы: «Я насыпала кракон в банку с травяным чаем. Светка его любит. Скоро попробует». Они должны были убедить членов бригады: старшая сестра решила убить младшую, подмешала ей кракон, а уж когда Светочка попьет чаек, неведомо. Она ведь может это сделать и через пару недель после похорон Джулии. Вот вам и объяснение, каким образом, успев умереть, Джулия убьет Свету. Но чего не мог знать организатор спектакля, так это того, что, когда я буду в гостях у Светланы, она предложит мне тот самый травяной сбор. Я отказалась от угощения, а Света выпила чашечку – и ничего. Значит, в тот момент лекарства в банке не было. Но Джулия-то уже никак не могла его подсыпать! Думаю, события развивались так. Некто приехал домой к Джулии в тот момент, когда девушка была одна, отравил ее, оставил письмо и известил Светлану об удачном завершении дела. Вот только про фразы: «Я насыпала кракон в банку с травяным чаем. Светка его любит. Скоро попробует», преступник Потемкиной не сказал. Светлана сообщила мне «правду» об убийце родителей, и я уехала. Девушка отчиталась подельнику о том, как ловко обвела глупую Сергееву вокруг пальца. Тогда сообщник приехал к Потемкиной, убил ее, подмешав кракон в чай, и смылся. Все могло сойти ему с рук, если б Света на моих глазах не пила отвар.
Егор поморщился.
– Последние события, связанные с кончиной Светланы, свели все усилия преступников к нулю. Аня, вы в принципе добились успеха. После окончания нашего расследования деньги целиком и полностью аккумулируются в вашей семье, но они окажутся в распоряжении Леонида, когда он выйдет на свободу. А вот вы, наоборот, очутитесь на зоне. Очень печально.
– Печально, – эхом подхватила Лиза. – Несколько убийств – это очень большой срок.
– Нет! – закричала Аня. – Я ни при чем! Это он все придумал!
Вадик, на которого девушка показала пальцем, поморщился:
– Я вас умоляю! Я не имею ничего общего с этой историей.
Алиса вскочила и потянула сына за рукав:
– Мы уходим.
– Никто не двинется с места, пока я не разрешу, – твердо произнес Котов. – Аня, если вы будете с нами сотрудничать, ваш срок значительно сократится.
– Это все Светка, – заплакала девушка, – ее идея была. А меня отец достал. Он хуже ребенка! У Ники денег полно было, она бы отцу сколько угодно дала, но он ничего не просил. Я ходила в старом пальто, пешком – ему плевать. Сам с Вероникой по разным странам катался, а меня не брали. Даже в Турцию путевку не купили! Отец просто свинья неблагодарная. Сколько я с ним возилась! А лекарства... Один раз пришлось за его таблетками аж в Пермь лететь, в Москве они исчезли. И как меня отблагодарили? Никак! Он сам виноват в том, что очутился на зоне. Мы думали о другом развитии событий.
– Каком? – быстро спросил Котов.
Аня сцепила пальцы, захрустели суставы.
– Папа становится владельцем капитала и бизнеса. Ему ни деньги, ни дело не нужны, вообще на все наплевать. Мы хотели обеспечить его роскошными музыкальными инструментами, оборудовать студию, и пусть бы он сочинял там свои симфонии. Он подписал бы доверенность, по которой передавал мне управление всем, а уж я допустила бы к деньгам и бизнесу Светлану и Вадима. Ну кто мог подумать, что отец заартачится? Едва ему про вступление в права наследства сказали, как он заявил: «Мне деньги Вероники не нужны. Я хочу построить центр, куда будут обращаться музыканты, стану помогать тем, кто пишет музыку». Я чуть не умерла, Света тоже прибалдела. Мы с ним разговаривали, убеждали его забыть о дурацкой идее, но он твердил: «Зачем мне миллионы? Отдам их тем, кто служит музыке». О дочери и падчерице он не подумал. Псих! Идиот! Что нам оставалось делать? Смотреть, как кретин занимается тупой благотворительностью? Я в рваных туфлях, Светка полуголодная, а папенька набивает карманы тех, кто на скрипочках пиликает? Совсем дурак! И сволочь! В первую очередь надо думать о семье, а не о кукушатах с жадно открытыми ртами. Сам виноват, что на зону попал!
– Вы знали про Игната, – вздохнула я.
– Да! – с вызовом подтвердила Аня. – Но весь план придумала Светка. Она же по ночам Вадика впускала, чтоб тот из себя ангела корчил.
– Господи... – прошептала Алиса. – Не верьте, эта мерзавка врет.
– Конечно, лжет! – быстро сказал Вадик. – Мы с Анной почти не знакомы.
– Леонид вспоминал, что в их последнюю встречу Игнат внезапно сел и пожаловался на старость, – остановила я художника. – А у вас больная нога.
– Ну и что? – пожал плечами Вадим. – Сколько на свете таких, как я, с увечными конечностями. Покажите меня Маркелову и спросите: «Это Игнат?» Интересно, что он ответит...
Я постаралась не измениться в лице. Музыкант говорил, что он ни разу не видел лица посланника небес, оно было скрыто волосами. Один – ноль в пользу «гениального мальчика».
– Все предсмертные записки, включая письмо Джулии, ваших рук дело! – выпалила я. – Вы искусный каллиграф, изумительно подделываете подписи и почерк.
– Докажите, – спокойно отреагировал Вадим. – Но имейте в виду: ничего у вас не выйдет. Один раз уже проводили почерковедческую экспертизу, и специалисты сделали вывод: письма писали Ника и Виктор. Вы потерпите фиаско. Понимаете, в каждом деле есть гениальные люди.
– Это признание? – спросил Антон.
– Просто констатация факта, – улыбнулся молодой человек. – Очень искусную подделку можно разоблачить. Гениальную – нет.
Я посмотрела на Лизу. Эксперт сидела нахмурившись. Мне стало некомфортно. Похоже, Вадик нас не обманывает, с определением авторства почерка все не так просто.
Вздохнув, я ринулась в бой:
– Вы же знали Светлану?
– Конечно, – пожал плечами Вадим.
– И виделись с Джулией? – наседала я.
– Пару раз, – ответил художник. – Крылова пыталась завязать со мной отношения, но я не испытывал к ней никаких чувств.